Иная жизнь Евы

– Овен… Странно… – парень пожевал губу, что–то обдумывая, – Астрология говорит, что ты вступила в море спокойствия и умиротворения. Бредовая наука.

Леша попытался улыбнуться.

– Я больше не буду сбегать, – я собрала рассыпавшиеся тетради и закинула сумку на плечо. Ясное дело, Бредни про астрологию должны были меня отвлечь от реальных проблем.

– Успокоила, – Леша усмехнулся.

– Этот день когда–нибудь закончится? – я прикрыла веки и сделала глубокий вдох. Мысли путались, в ушах звенело…

– Закончится, – Одиночка положил руку мне на плечо и вытащил из моих пальцев телефон, – Осталось всего одиннадцать часов и твое желание сбудется. Идем. Тебе нужно умыться. И не спорь.

Я и не спорила. Просто по привычке, выработанной за утро, схватилась за руку Одиночки, и поплелась за ним, провожаемая многозначительными взглядами. Смотрели с удивлением, шоком, с любопытством, а некоторые даже с жалостью. Но подойти никто не решался. Похоже, что репутация Евы Вишневской сыграла сегодня мне на руку. Потому что сейчас совершенно не хотелось никакого общения, тем более сочувственно–удивленного.

За путь до туалета равный двум коридорам и одному лестничному пролету я не проронила ни слова, но Леша и не настаивал на диалоге. Он просто говорил, говорил и говорил… А на меня вообще вдруг навалилось какое–то странное ощущение спокойствия. Мой уставший после бессонной ночи мозг отказывался обрабатывать все эти нахлынувшие терабайты информации. Будто это все происходило не со мной, я была лишь спокойным наблюдателем.

Зеркало в дамской комнате отразило если не сестру графа Дракулы, то уж точно его дальнюю родственницу.

Красные глаза почти светились на фоне почти белой кожи, а волосы срочно нуждались в расческе. И в кого я превратилась всего за сутки из первой школьной красавицы? В лицо без определенного места жительства. Причем не только внешне, так как вопрос о том, где повести следующую ночь оставался открытым. Хотя это был далеко не самый важный вопрос.

Если бы был переключатель… И опять это дурацкое словосочетание! Но, если бы мне сейчас предложили переключить канал на жизнь Евы Серовой, я бы не согласилась. И даже несмотря на то, что здесь все отношения Евы Вишневской с людьми были построены на лжи, зависти и лицемерии, а я сама в глазах людей казалась дурой набитой. У Евы Вишневской по определению не могло быть стоящих друзей, настоящего серьезного молодого человека и спокойствия в семье, да и вообще спокойствием тут и не пахло, взять хотя бы последние пару дней.

Что происходит здесь и сейчас? От матери нет никаких вестей, отец под следствием и еще имеется одно неудавшееся покушение на мою свободу. НО! В этой реальности моей любимой маме не приходилось драить грязные полы, выискивать деньги на оплату коммунальных услуг и думать что нужнее – зимние сапоги или пальто. Здесь родители были вместе, хоть и фиктивно. Но я была уверена, что все можно изменить. Не зря же я здесь очутилась. Я не Ева Вишневская, я смогу все исправить.

– … не в своем уме, да и вообще, будто ты не знаешь, – громкий голос Марины оповестил меня о том, что сейчас в туалете у меня появится компания, поэтому не раздумывая, я нырнула в свободную кабинку, – Об этом все уже знают. Вик, дай помаду, – шуршание, – Ага, отлично. Так вот, все идет своим чередом.

– Это не правильно, – Вика казалась встревоженной, – Она была нашей подругой…

Ага, значит речь пойдет обо мне…

– Ты все еще так думаешь? – Марина фыркнула, – У нее мозг размером с горошину, разве ты этого не замечала? Ее поведение…недопустимо, и ей же будет хуже!

Зашумела вода.

– Но это же ты с Ромой поспорила… – Вика никак не унималась.

– А кто как не я подтолкнул бы этих двух тормознутых к порогу взрослой жизни?! – Марина была крайне не довольна, я бы даже сказала, в бешенстве, – Кто ж знал, что эта дура будет мстить за такую ерунду.

– Ей надо рассказать.

– Что?! Вик ты не в себе?!

– Я не хочу наблюдать сцену из “Кэрри”! Она наша подруга, и если Рома…

– Не лезь! – Маринка шикнула, – Это их дело, не твое! Или ты хочешь общаться с дочкой уголовника? Ее папашу так точно засадят…

– Откуда тебе знать, – Вика определенно относилась ко мне лучше, чем я могла подумать, – Прекрати уже…

– Слушай, ты, по–моему, не поняла! – Маринка гаркнула, – Ее папаша вор и убийца! Он будет там, где ему и положено быть! Да и вся семейка их заслуживает…

Я со всей силы ударила ногой по двери туалетной кабинки. Шпингалет отлетел со звонким “бдзынь”, а сама дверь почти вылетела с моего пути. Меня трясло от гнева.

Вика так и застыла с помадой в руках и открытым ртом. А Маринка попыталась попятиться, но не тут–то было. Мои руки, которые жаждали этого вот уже лет восемь, нашли отвратительные блондинистые волосы и вцепились в них, в то время как я с размаху зарядила лбом прямо по скуле этой красотки. Мой лоб, кстати, тоже пострадал.

– Не смей… Обсуждать… Меня… И мою семью, сволочь! – последнее слово вырвалось само собой, хоть сквернословие и не было моей отличительной чертой.