Инамората

Мина закрыла глаза, словно силясь побороть приступ отвращения. Я прижался губами к пятну у нее на шее, там, где у нее росли нежные волосы, легкие, словно пух, и прошептал:

— Маклафлин постарается избавить тебя от твоего брата, Мина. Сегодня вечером. Что станет с Кроули, когда он прочтет в «Сайентифик американ», что Уолтер — это выдумка? Что станет с ним, когда он убедится, что никто не обращает больше на него внимания? Черт побери, я не позволю ему!

Я сказал это, хотя не имел ни малейшего представления, что мы можем сделать: разве что сбежать вместе. Но вопросы, куда и как, отступали перед более важной задачей: убедить Мину доверить мне свое спасение.

— Пожалуйста, Мина, позволь мне спасти тебя.

— Разве ты не видишь, что я уже доверилась тебе.

Она коснулась рукой моей щеки. Потом поднялась с кровати и надела платье. Она немного подвигалась, чтобы платье получше село, обтянув грудь и бедра, затем сунула ноги в туфли и подняла пальто и перчатки, упавшие на пол. Не успел я остановить ее, как она уже была на другом конце комнаты.

В дверях она оглянулась.

— Уолтер на самом деле существует…

Мина произнесла это менее уверенно, чем я мог ожидать; нерешительность была в ее голосе, глаза затуманились, словно она подслушала злую сплетню о себе самой. Она еще раз посмотрела на меня, лежащего на кровати, послала мне воздушный поцелуй и выскользнула в вечерние сумерки.

В ту ночь Уолтер так и не появился.

После двух часов безрезультатных ожиданий и бессчетного повторения «Блюза Свани-ривер» в исполнении Зигфелда Фоллиза сеанс пришлось объявить несостоявшимся. Стенограмма этого вечера весьма скупо передает происходившее, но я могу полагаться на свидетельства моего агента под прикрытием — стенографистки мисс Вивьен Бинни, которая поведала мне, что Мина была явно расстроена отсутствием Уолтера. В разговоре с глазу на глаз стенографистка также сообщила, что новый помощник профессора Том Дарлинг отпускал весьма саркастические замечания по поводу хода сеанса, который он вместе с ней слушал по диктографу. А еще, что от него ужасно воняло. Это замечание так меня порадовало, что я пригласил мисс Бинни выпить со мной чашку кофе с пирожком в «Хорн и Хадарт» в компании полуночников Квакер-сити. Мы договорились встретиться следующим вечером там же в то же самое время и продолжать наши свидания до тех пор, пока не завершится судилище инквизиции Маклафлина.

Но тогда мы и подумать не могли, что наши встречи в «Хорн и Хадарт» продлятся целую неделю. Четыре вечера кряду мисс Бинни исправно являлась в кафе и докладывала новости о последнем сеансе, а также свои впечатления о том, как воспринимали эти неудачи те, кто ежевечерне собирался за отремонтированным столом. Кроули был смущен и пытался найти оправдание неудачным попыткам жены: Мина устала, у Мины менструация, Мина расстроена тем, что до сих пор не завершила рождественские покупки. Разглагольствования Кроули находили сочувствие у Фокса, Флинна и Ричардсона (хотя стенографистка высказала предположение, что эта троица уже не была столь единодушна в своем отношении к опытам), но Маклафлин оставался непоколебим. А что же Мина? Она, казалось, не замечала окружавших ее мужчин, ее волновала лишь утрата веры в собственные силы. В пятницу Мина сама попросила не проводить сеанс, чтобы отдохнуть и обдумать происходящее, — беспрецедентный шаг, показывающий, насколько серьезной была ситуация.

В тот день, когда Мина отдыхала в своей постели всего в нескольких кварталах от меня, я ворочался на моей узкой койке в отеле «Уолтем», зарывшись лицом в подушку, которая все еще хранила ее запах. Я намеренно каждое утро снимал наволочку и прятал ее под матрас, чтобы горничная не унесла ее.