Индейцы Дикого Запада в бою. «Хороший день, чтобы умереть!»

Иногда мальчики и девочки ставили неподалеку друг от друга два лагеря из маленьких типи, и мальчики одного из них отправлялись войной на другой. Или ставили один лагерь, на который нападал «вражеский» отряд. Маленькие «воины» из лагеря «выезжали» навстречу врагам на своих «лошадях» — обычных палках. «Враги» тоже приезжали на лошадях-палках. Каждый из них, подобно настоящим бойцам, тащил за собой другую палку, представлявшую боевого коня, на которого воины пересаживались перед сражением. Во время последующей битвы «раненых» оттаскивали, чтобы «враги» не смогли посчитать «ку» или «снять» скальп. Если обитателям лагеря приходилось тяжело, «женщины» снимали палатки и спасались бегством. Если лагерь захватывали, «враги» забирали себе всю еду, которой обычно были съедобные корешки.

Манданы 1830‑х гг. собирали несколько сотен мальчиков от семи до пятнадцати лет и делили их на два отряда, каждым из которых предводительствовал опытный воин, служивший им своего рода учителем. На рассвете их выводили на равнину недалеко от поселения. Мальчики были обнажены и в руках держали маленькие луки и пучки длинной плотной травы, служившей им безопасными стрелами. На поясе у каждого висел столь же безопасный деревянный нож, а к волосам прикреплялся пучок травы, символизирующий скальп. Учителя отрабатывали с ними всевозможные военные маневры — атаки, отступления и т. п. После чего оба отряда сходились и вставали метрах в 50 друг от друга, подбадриваемые расположившимися впереди предводителями. Мальчики натягивали луки и стреляли друг в друга, уворачиваясь от «стрел» противника. Если «стрела» попадала кому-нибудь в жизненно важную часть тела, он должен был упасть, а его противник кидался к нему, ставил на тело ногу, одной рукой хватал травяной «скальп», а другой выхватывал деревянный нож, «срезал скальп» и вешал его себе на пояс. После чего возвращался в свои ряды и продолжал бой. Такая тренировка длилась более часа на голодный желудок. Во время нее мальчикам приходилось пробегать около шести миль, что укрепляло их мышцы, силу и выносливость. Затем они возвращались в селение, где приветствовались вождями и воинами. Те, кому удавалось «снять скальпы», выходили вперед и под руководством своих взрослых учителей исполняли Пляску Скальпа, размахивая «скальпами» и перечисляя свои бравые деяния.

Игры другого типа учили будущих воинов скрытно передвигаться, подкрадываться и уходить незамеченными, готовя их к набегам за лошадьми. Одна из таких игр у кроу называлась Ипьярексуа — Перевоплотившиеся в сорок. Когда в лагере сушилось много мяса, дядя или дедушка кого-нибудь из мальчиков проходил по селению и велел им тайно собраться в указанном месте. Узнав об этом, мальчишки бежали в свои палатки и воровали там волчьи шкуры. «Мы знали, что должно произойти, — вспоминал Много Подвигов, — но каждый раз воспринимали приключение по-новому». Учитель обращался к ним, как к настоящим воинам, сообщая, что рядом находится «вражеский лагерь» и оттуда следует увести лошадей. «Лошадьми» он называл куски развешанного для просушки мяса. Задача состояла в том, чтобы проникнуть в лагерь и незаметно стащить куски мяса. Учитель полностью вымазывал тела мальчишек грязью и из глины лепил им на голове волчьи уши. Когда земля подсыхала, она становилась серой и очень походила на окрас волка. Поверх накидывалась волчья шкура. Чем жирнее был кусок сворованного мяса, тем лучшей «лошадью» он считался. Тот, кому удавалось «увести лошадь», удостаивался поощрения и восхвалялся учителем. Если «сороку», так называли этих мальчишек, ловили в лагере, его шутливо журили и могли отвести к реке и отмыть. Конечно, его никто не обижал, и воровство мяса в этой игре было узаконенным.

Даже в более зрелом возрасте юноши продолжали практиковать разные умения, полезные на тропе войны. В мирное время они выглядели как детские забавы, но на деле помогали оттачивать мастерство. Столкнувшись с кем-нибудь вне лагеря, индеец мог укрыться, замереть и оставаться без движения, чтобы узнать, смогут ли его обнаружить. Он мог постараться подкрасться к человеку, учась передвигаться на различной местности. Один белый вспоминал, как, живя среди индейцев, он на охоте устроился на привал. Спустя несколько минут еле слышный шорох заставил его обернуться. Прямо за его спиной стоял улыбающийся молодой индеец. «Этот краснокожий был последним человеком в мире, — писал он, — которого я мог бы заподозрить в дурных намерениях. Он просто желал продемонстрировать себе и мне, как легко было убить меня со спины… Именно по этой причине (индейские. — Авт.) разведчики никогда не забывают о своем тыле».

Глава 8 Поиск духов-покровителей