Индейцы Дикого Запада в бою. «Хороший день, чтобы умереть!»

Результаты лечения зачастую действительно были удивительными. Подобных случаев было слишком много, чтобы их бездумно игнорировать. Зимой 1876 г. воину шайенов пуля вошла в голень и, выйдя между коленом и бедром, разбила коленную чашечку и раздробила кости выше и ниже колена. Человека отправили в госпиталь Кэмп-Робинсона, где военный хирург сказал, что для спасения его жизни ногу надо ампутировать. Индеец отказался, и его увезли. После этого им занялся шайенский лекарь. Нога зажила, и индеец смог даже ходить, хотя, конечно же, она больше не сгибалась в колене. О двух других случаях поведал майор Норт, командовавший ротой скаутов пауни и прекрасно знавший индейцев. В июле 1867 г. лошадь одного из скаутов упала на скаку, всадник сильно ударился о землю, получив открытый перелом бедра. Его отправили в военный госпиталь, где лечили в течение нескольких недель. Вправить кости не удалось, бедро распухло до невероятных размеров и сильно воспалилось. Хирурги признали пациента безнадежным, и тот попросил Норта посадить его на поезд и отправить в резервацию пауни умирать. Но в декабре, к огромному удивлению американцев, он вернулся и вновь записался на службу. Рана зажила, только нога стала немного короче. Второй случай произошел в июне 1869 г., когда пуля раздробила руку другого пауни. Хирург, обработавший рану, заявил, что сделать ничего невозможно, на ампутацию индеец не согласился. В полевых условиях военной кампании он не мог получить должного лечения и вскоре стал на глазах слабеть, а в ране завелись личинки. В армейском фургоне его отправили в форт Макферсон, а оттуда по железной дороге в резервацию… умирать. Но к ноябрю он поправился, и только три пальца на его руке больше не действовали. Обоих раненых, которых армейские хирурги признали безнадежными, вылечили шаманы пауни.

^{Бычья Голова, шаман черноногих. Худ. У. Рейсс}

Норту удалось самому наблюдать некоторые невероятные шаманские ритуалы, которые он не мог объяснить, но был абсолютно уверен, что они не имели ничего общего с фокусами или обманом зрителей. Как сказал индеец из племени ото, «индейский доктор мало отличается от белого доктора. Он платит, чтобы получить знания, за которые позднее будут платить ему. Если он плохой доктор и не может лечить, никто не обратится к нему».

Глава 21 Преследователи и преследуемые

В тех случаях, когда индейцы преследовали конокрадов, их целью было отбить своих лошадей. Нанесение урона противнику с риском для себя выходило на первый план лишь в тех случаях, когда помимо захвата лошадей враги убивали кого-либо из соплеменников.

^{В смертельной опасности. Худ. Ф. Ремингтон}

Спасаясь от погони, индейцы обычно скакали днем и ночью с наивысшей скоростью. Старых, медлительных и слабых лошадей бросали. Пленников, которые замедляли бегство, убивали. Они останавливались отдыхать на час-другой и тотчас выступали вновь, делая 3–4 такие остановки за день. Запас воды обычно хранился в бизоньих желудках. Его приберегали для раненых воинов, женщин и детей, если таковые были в отряде. После боя или угона лошадей бегство прикрывали предводитель и носители военных головных уборов. Для наблюдения за тропой предводитель назначал пару человек на выносливых быстрых конях следовать позади отряда на некотором от него расстоянии, обмениваясь с основной группой сигналами. Через 2–3 дня пути индейцы устраивали привал для отдыха и ухода за ранеными.

^{Богатая добыча. Худ. Ч. Расселл}

Определенной формации при бегстве от вражеского лагеря индейцы не использовали — все зависело от количества людей в отряде и величины угнанного табуна. В крупном отряде сиу несколько человек скакали впереди, указывая табуну путь, несколько — по бокам, а основная часть следовала позади, готовая дать отпор преследователям.

^{Ремень, украшенный бисером}

По словам черноногих, обычно успешные отряды пригоняли по 40–60 лошадей. Большее количество захватывали крайне редко из-за сложностей в перегоне. Как говорили индейцы, было опасно слишком жадничать, потому что большой табун двигался медленно и преследователи легко могли нагнать беглецов. Сложности в перегоне лошадей от вражеского лагеря заключались в том, что одни животные постоянно пытались убежать к родному табуну, а другие забегали в заросли или лес. На Южных равнинах воины, напротив, часто захватывали огромные табуны. В 1841 г. мексиканские власти сообщали, что отряд из 500 команчей в результате серии хорошо спланированных акций угнал несколько тысяч голов лошадей, мулов и скота.

^{Хлыст. Северные равнины}

Отряд конокрадов при преследовании мог рассыпаться, и каждый воин добирался домой самостоятельно. Понки и команчи считали, что в случае, когда отряд преследовала большая группа врагов, этот способ давал им больше шансов остаться в живых.