Индейцы озера Титикака

Около домиков играют индейские дети, в юбочках из пестро-узорчатой хлопчатобумажной ткани или в одежде, сшитой из мешка из-под муки или сахара, с горделивой надписью «Индустрия боливиана» на животе или на заду, как будто для того, чтобы никто не сомневался в их происхождении. Они сплошь босые, на редко причесываемой голове непременная пестрая шапочка с ушами. О мытье у них весьма слабое представление: ведь вода в озере так холодка!

Ребята повзрослее работают. Большинство мальчиков одето в хлопчатобумажные техасские штаны, необыкновенно заношенные и выгоревшие, свитера, куртки или пиджаки разных цветов, доставшиеся, как правило, от взрослых. На ногах у них как эмблема будущих мужчин сандалии из старых автомобильных шин, из которых торчат почерневшие пальцы, закаленные холодом и твердыми камнями острова. Девочки — это в миниатюре их матери. Те, кто побольше, с непременными котелками на черноволосых головах. Некоторые из восьмилетних или одиннадцатилетних пасут на скудных выгонах нескольких овечек, двух-трех черных или коричневых поросят. Вот мальчуган гонит черную свинью с восемью поросятами величиной с кошку. Три из них черных, пять рыжевато-коричневых. Бегают, как мышки, и всюду стараются сунуть свои любопытные рыльца. С ними много хлопот, уж очень они непоседливы, а старая свинья, поглощенная поисками пищи на болотистых берегах озера, не обращает на них никакого внимания.

Три мальчика играют в кости — увлеченно, как все мальчишки на свете, но тихо, сосредоточенно. Через плечо на лямках у них висят полотняные сумки. Звенит колокольчик. Кости исчезают в карманах грязных штанов, мальчишки вскакивают и мчатся к бывшей асьенде. Это те счастливчики, которые ходят в школу. Школа размещена в двух маленьких плохих комнатах, где ученики сидят на обломках досок, положенных на камни. Дерево здесь ценная и дорогая вещь, а камень — единственное, чего на острове избыток. И все-таки этих детей можно считать счастливыми, поскольку они постигнут по крайней мере основы грамоты, научатся читать и писать.

На острове почти сто тридцать детей школьного возраста. В школу ходят лишь около сорока. Ходят только те, родители которых могут платить учителю четыре новых песо в месяц. Учитель — член евангелической секты «Амигос», индеец аймара, работает здесь частным образом. В деревне, правда, заканчивается строительство нового школьного здания, просторного и гораздо более светлого, чем старое. Разумеется, сложено оно также из адобе, однако покрыто гофрированным железом и окна у него довольно большие. В нем хватит места для большего количества детей, и, вероятно, сюда пришлют постоянного, оплачиваемого государством учителя.

Труд здешнего учителя заслуживает самого высокого признания. Учитель против воли подавляющего большинства населения настоял, чтобы в школу ходили также три девочки. Вещь в истории острова просто неслыханная. Женщин здесь ни в какой степени не приобщали к образованию. Их уделом было рожать детей, заниматься домашним хозяйством, а главное — беспрекословно слушаться мужа и быть ему подвластной, как говорит священное писание. Женщина тут не может быть членом профсоюза и выполнять какие-либо общественные функции. То есть теоретически может, и в законе это сказано, однако практически мужчины подобных вещей не допускают, поскольку так повелось исстари, так было при дедах и прадедах.

* * *

Местный профсоюз — удивительное для европейцев учреждение. Его членами могут стать только пожилые мужчины, и то лишь те, кто владеет собственной землей. Молодые мужчины, которых на острове около ста двадцати, не могут войти в профсоюз потому, что не имеют своей земли, ибо та принадлежит их отцам до самой смерти. И таким образом подавляющая часть населения острова в общественных органах самоуправления не представлена.

Руководит общиной «секретарио хенераль» — главный секретарь. Существуют также секретари по делам правосудия, связей, школы и воспитания, сельского хозяйства, культуры, по денежным делам, секретарь-протоколист и т. д. Всего их двенадцать, как апостолов, и они управляют делами и жизнью общины. На первый взгляд это выглядит в целом довольно демократично, в действительности, однако, наступает момент, когда уважаемое собрание представителей и руководителей общины превращается в кучку замшелых стариков со столь же замшелыми взглядами; у них немного желаний, и они противники всякого прогресса.