Индейцы озера Титикака

Словно камень упал у меня с плеч, на душе стало легче, я сначала даже не осознал, что кричу по-чешски навстречу ветру: «Поворачиваем, ребята!», причем нисколько не был удивлен, что индейцы это понимают, а затем вдруг до меня дошло, что я кричу: «Тяни, тяни, черт возьми, тяни как следует!», и индейцы тянули изо всех сил, разворачивая парус, судно повернуло и помчалось к острову.

К сожалению, мы были уже достаточно далеко за островом и должны были возвращаться, маневрируя против ветра. Индейцы сидели возле меня по другую сторону от руля и дремали. Перед каждым поворотом я весьма бесцеремонно будил их, сильно тряся, пока наконец нужда в этом не отпала, поскольку напряженный труд и сильный холодный ветер постепенно приводили их в себя. Тьма была уже кромешная. Войти в залив я сразу не осмелился, ведь я делал это всегда засветло, и теперь, глядя на силуэт острова, смутно вырисовывающегося во тьме при свете звезд, едва догадывался, где вход в залив.

Сделав еще один поворот, я поплыл вдоль острова, чтобы сориентироваться. Днем залив выглядит достаточно широким, во тьме же он показался таким узким, что я боялся не попасть в него. «Где вход, тут или там?» Новый поворот и — вероятно, получится! Ветер свистит в снастях, на судне тишина. Тут один из индейцев подвинулся ко мне и сказал: «Немного больше влево». Чуточку передвигаю руль. «Так?» Индеец Хосе кивает головой и что-то утвердительно бурчит. Кажется, он совсем протрезвел. «Ладно, попробуем». Еще передвигаю руль, и Хосе говорит: «Валики, валики — хорошо, хорошо!»

Через минуту мне предоставляется проверить, насколько он пришел в себя. Чуточку сдвигаю руль вправо. Тотчас его рука на моем плече. «Ханиу валики, это нехорошо», — говорит он и нажимает на мое левое плечо. Плывем дальше, и Хосе толкает своего товарища, красноречиво показывая на меня: поворачиваем. Поворот проходит гладко, и теперь я вижу, что Хосе имел в виду. При таком ветре пристать, как я это себе представлял, мы, вероятно, не смогли бы. Ветер погнал бы нас на северный выступ, тогда как вот таким образом мы скользили прямо в залив. Спустя минуту ветер ослаб, судно уже под защитой скалистого гребня.

Теперь уже все равно, где пристанем. Но и это прошло удачно. На фоне более светлого неба мне удалось различить высокий эвкалипт с маленькой кроной, у которого мы обычно приставали. Пришедшие в себя индейцы карабкаются по лавкам и спускают парус. Помогаю им и ногою нажимаю на руль, чтобы направить судно к берегу. Мягкий толчок о глинистое дно и — конец плавания. Маневрировали мы на этом ветру почти три часа, но могло быть и хуже.

Сокровища островов

На островах Малого озера, где я работал, на первый взгляд ничего нет, и кажется, что человек живет тут скорее случайно, что он не обосновывался здесь сколько-нибудь прочно. Трудный рельеф, плохая земля, да и той не хватает для всех жителей, как, например, на Сурики. К этому надо добавить еще другие неблагоприятные условия, прежде всего климат: целый год здесь сравнительно холодно, летом наступает весьма дождливый период, а зимой ночные температуры опускаются значительно ниже нуля. Все это не делает пребывание здесь привлекательным.

И все-таки человек на Американском континенте живет уже давно. Согласно широко признанной точке зрения, с которой одним из первых выступил всемирно известный ученый чешского происхождения Алеш Грдличка, человек появился в Америке из Азии. Он перебрался в Америку там, где находится современный Берингов пролив, примерно тридцать тысяч лет назад, а может быть, еще раньше. Из Азии он принес с собой культуру каменного века и в качестве единственного домашнего животного привел собаку.

Продвигаясь на юг, он постепенно заселил Северную Америку, затем перешел в Центральную и, наконец, в Южную. Предполагают, что человек достиг самого южного уголка Америки, Огненной Земли, приблизительно 3500 лет тому назад. Это был не единовременный акт, а медленное, постепенное проникновение, нарушавшееся на долгие промежутки времени природными препятствиями, периодами оледенения и т. п.

Так человек достиг и высокогорных зон современных Перу и Боливии, что могло быть примерно девять — одиннадцать тысяч лет назад. От тех времен остались древнейшие памятники, каменные орудия, которые известны благодаря находкам в Вискачани. Человек жил охотой и сбором дикорастущих плодов.

Благодаря археологическим находкам мы знаем, что жившие в здешних горах далекие предки современных индейцев были оседлыми земледельцами уже 3500 лет назад. Земледелие было, несомненно, очень примитивным, оно еще не знало систем террасовых полей на склонах гор. В этих условиях сформировались оба современных больших индейских народа — кечуа и аймара.

Так постепенно развилась культура этой высокогорной зоны, отличная от культур побережья Тихого океана и тропической зоны восточной части Южной Америки. Тут свои природные условия: относительно холодный климат и достаточно бедная растительность — следствие большой высоты над уровнем моря.