Индекс туманника

Вечером меня вывели в туалет. Потом накормили лапшой быстрого приготовления и, снабдив шерстяным одеялом, вновь засунули в погреб. На этот раз конвоиры вели себя вполне корректно, не позволяя себе ни рукоприкладства, ни грубости в общении. Впрочем, я даже не был уверен, что это были те же самые люди, что встретили меня днем.

Одеяло не очень помогло, как я ни кутался в него ночью, все равно замерз. А утром за мной прислали машину.

Очень может быть, что я скрипнул зубами при виде водителя. По крайней мере, достававшие меня из погреба охранники очень удивленно на меня посмотрели.

– Браслеты на него надеть? – спросил один из них у распахнувшего передо мной пассажирскую дверцу «уазика» Егора Максимова.

– Не нужно, – чуть замявшись, ответил тот.

– Гляди, а то, говорят, он буйный, кучу народа положил в Тумане, – пожал плечами охранник.

– Куда он с дач денется? – в голосе Максимова было столько раздражения, что больше к нему никто с расспросами приставать не решился.

Мы поехали по удивительно широкой улице – в дачных поселках они всегда настолько узкие, что проблематично разъехаться даже двум встречным автомобилям – но здесь дорогу явно расширили. С левой стороны тянулись спрятавшиеся за разномастными заборчиками участки с маленькими домиками, справа же из-за смородиновых кустов виднелись стройные ряды застекленных теплиц и недавно возведенных хозяйственных построек. Насколько я помню, здесь раньше тоже все было расчерчено на персональные шестисоточные участки. Бандиты бандитами, а смотри-ка, какая хозяйственная хватка!

Ехали медленно, словно Егорка задался целью показать мне красочную витрину дачной жизни. Сам он при этом все время угрюмо косился в мою сторону, а я упорно смотрел в окно, не желая лишний раз демонстрировать свое побитое лицо.

– Знаешь, – неожиданно заговорил мой соперник, – я слишком долго не воспринимал тебя всерьез. Думал: кто он, а кто я, как тут вообще можно сравнивать? Когда понял, что ошибался, уже было поздно.

Он замолчал, ожидая моей реакции, а я по-прежнему не горел желанием разговаривать. Да и какая может быть реакция на слова победителя в номинации «Капитан Очевидность»? Все так и есть, ни добавить, ни возразить нечего. Потому я ограничился лишь пожатием плеч.

– Ты не представляешь, сколько раз за последние полгода я мечтал о такой ситуации! Думал, радоваться буду, злорадствовать. И вот это случилось, а в душе – ничего! Пустота! Ни веселья, ни радости. Даже наоборот – ощущение какое-то, будто ты и здесь меня уделал, хотя убей – не пойму, как!

– Вряд ли кому-то придет в голову назвать меня победителем в моем теперешнем положении, – угрюмо ответил я.

– Что правда, то правда, – усмехнулся Егор, – и тем не менее. Хочешь верь, хочешь не верь, но вчера я хотел просить Боцмана отпустить тебя, представляешь? Правда, потом одумался – тебя ж не для того ловили, чтобы отпускать! Если кто такую ерунду предложит, засмеют. Засмеют ведь, правда?

– Откуда мне знать? – осторожно ответил я. Чем дальше, тем больше мне не нравился этот разговор, и предсказать, чем он окончится, я совершенно не мог.

– Но я придумал лучшее решение, – казалось, что Максимов меня вовсе не слушает, – я предложил завербовать тебя. А что? Индекс у тебя хороший, по документам – восьмерка, но на деле-то десятка минимум! Одна беда – ты у нас идейный, ни за какие деньги не согласишься. Но и здесь есть решение! Хорошее такое решение: перевезти сюда Ксюху – и дело в шляпе! Никуда ты, Елисеев, тогда не денешься, будешь работать на нас! Здорово я придумал?

– Сдается мне, Максимов, – я едва не задохнулся от накатившего приступа бешенства, – что ведро с углем вышибло из тебя остатки мозгов!

– Но я думаю, – как ни в чем не бывало продолжал Егорка, – у Боцмана есть на тебя другие планы, и сотрудничество твое ему не нужно. При этом мысль перевезти сюда Ксению вовсе не является лишней! С тобой или без тебя, ей по-всякому здесь будет лучше, чем в этом несуразном городе!

Весьма довольный собой, Егор расхохотался, но длилось это всего пару секунд. Как только я развернулся, чтобы ударить его, он приставил мне к боку остро заточенный металлический прут.

– Только дернись! Только дай мне повод! – прошипел Максимов мне в лицо.

– Тварь! – только и смог выплюнуть я.

– А ты уже почти труп!

На этом разговоры закончились. Я отвернулся к окну, твердо решив ни при каких обстоятельствах больше не давать втянуть себя в обмен «любезностями», а Егор, по-видимому, выполнил все задуманное. Машина пошла быстрее и спустя какие-то пять минут въехала в большой двор, огороженный бетонными заборными секциями.