Индекс туманника

Трясущимися руками я нашарил в подсумке арбалетный болт и зарядил арбалет. Получив в руки оружие, с которым умел обращаться, я почувствовал себя гораздо увереннее. Стянул и бросил на землю мокрый свитер, немного помахал руками, чтобы хоть как-то согреться, после чего, беспрестанно поглядывая на левый берег Камышовки, принялся потрошить рюкзак Индейца. Великих богатств не обнаружил, но легкое одеяло, фляга с еще слегка теплым чаем и пакет с сухарями оказались очень даже кстати.

Не успел я согреться под одеялом, пристроившись на корточках за валуном, как на том берегу Камышовки появился Солдат. Просчитывал ли он траекторию моего движения, шел по следам или действовал по какой-то одному ему понятной системе, но отстал от своего товарища-следопыта совсем не на много.

Заметив свежие следы на прибрежной песчаной полосе, второй охотник, ни секунды не раздумывая, вошел в воду. По всему выходило, что купание в реке не является для него чем-то экстраординарным – рабочий момент, не более. Выбравшись на мелководье у правого берега, Солдат заметил лежащее в камышах тело. Всего лишь через мгновение он уже планомерно обшаривал окрестности сквозь прицел вскинутого к плечу карабина. Надеюсь, что изъятый у уничтоженного снайпера Тарабаева тепловизионный прицел был единственным в этом мире и охотящийся сейчас за мной дачник пользуется всего лишь «банальной» оптикой. Иначе мои шансы уцелеть мигом уходят даже не в ноль, а в минусовую зону. Но нет, тепловизором Солдат бы сразу меня нашел, а так – бредет по мелководью к трупу сотоварища, аккуратно переставляя ноги и стараясь совсем не шуметь.

Одеяло мягко соскользнуло с моих плеч, время стало тягуче-медленным. Я боялся высунуться из-за камня раньше времени, потому сейчас не видел охотника, только слышал едва различимое хлюпанье воды от его шагов и примерно представлял, где он сейчас находится. Один запасной болт я зажал в зубах, второй – держал в левой руке.

Шаг, второй, третий. Хлюпанье стихло, значит, Солдат остановился у тела Индейца. Логично предположить, что сейчас он склонился над трупом. Пора!

Медленно, стараясь даже не дышать, чтобы ненароком не выдать себя, приподнимаюсь над валуном с арбалетом в руках и неожиданно сталкиваюсь взглядом с противником. Солдат стоит в пяти метрах вполоборота ко мне, держа карабин на уровне пояса и направленным в другую сторону. У меня всего один шанс!

Опускаю арбалет чуть ниже – не стоит сейчас целить в голову – и плавно жму на спусковой крючок как раз в тот момент, когда Солдат разворачивает оружие в мою сторону. Болт входит в верхнюю левую часть его груди, заставляя отшатнуться назад. Отработанным движением я вновь взвожу арбалет, укладывая в него второй болт, и всаживаю его в центр груди охотника.

Солдат еще раз отшатывается назад, спотыкается о тело Индейца и заваливается через него в воду. Снова заряжаю арбалет и через три удара сердца оказываюсь рядом со своими преследователями. Как ни странно, второй охотник еще жив, он силится подняться, но терпит неудачу, снова валится на Индейца и затихает. Все. Кажется, я победил…

К моим трофеям добавились карабин СКС, камуфляжная куртка и ботинки Солдата и, конечно же, бесценный компас. И ботинки и куртка велики, но мне сейчас не до красивостей. Свою самодельную повязку со ступни пришлось снять – она была слишком громоздкой и не пролезала в ботинок, новую сделал обнаруженным в кармане куртки бинтом. Рана до сих пор кровоточила, что очень мне не нравилось, но это неудобство не шло ни в какое сравнение с чувством глубокого облегчения от такого удачного избавления от опасных преследователей.

Мотоциклисты все еще катались по степи сильно растянутой каруселью, но теперь я был вооружен и мог себе позволить рискнуть быть обнаруженным одним или даже двумя байкерами. Потому решил не перебираться снова на левый берег, а пошел по правому, стараясь держаться как можно ближе к реке. Через какие-то полчаса свет мотоциклетных фар остался позади. Тогда я повернул налево и отправился прочь от Камышовки через степь. Либо я выйду к городу, либо к Южному шоссе, вдоль которого смогу спуститься к южным контрольно-пропускным пунктам Степногорска. Теперь лишь бы мне сил хватило да индекс не подвел…

21

Регина любила посещать комбинатовскую столовую. Детство у нее было вполне обычное, и хотя жить впроголодь их семье не приходилось, но и к какому-то изобилию или гастрономическим изыскам они приучены не были. Это уже потом младшенькие переопылились, превратившись в завсегдатаев модных, дорогих ресторанов. А Регину это поветрие обошло стороной, и она по-прежнему могла довольствоваться простой столовской пищей. Тем более что местные повара готовили вполне прилично из добротных продуктов.