index

, М-4, ХМ-4 и ещё туева хуча разнообразных модификаций винтовки Юджина Стоунера, в том числе и таких, что со всех сторон были облеплены планками Пикатини и обвешаны приблудами, как новогодняя ёлка. И у каждой рядом аккуратно была прикреплена бирка с названием и тактико-техническими характеристиками. И даже совершенно незнакомые мне винтовки AR-18, М-96, Stoner 62, Stoner 63 и Stoner 63А с магазином сверху, как у пулемёта Мадсена, были в наличии и разнообразии. Я таких даже в Интернете не видел, где как говорят всё есть. И даже старинный “спрингфилд”, в девичестве – “маузер”, был представлен, хотя и в небольших количествах. Отдельный ряд был посвящен пистолетам-пулеметам. В большом обилии они теснились в разных модификациях и вариациях, тяжеленные “масленки” М3, времен второй мировой войны. С короткими и длинными стволами. Был там также экзотический пистолет-пулемёт “Американ 180'' под спортивный мелкашный патрон 22LR с плоским пластиковым диском сверху, как на советском пулемете Дегтярева, причём, как с нормальными прикладами-веслами, так и со складными прикладами из гнутой проволоки. Обвес в дереве и пластике. На выбор. Заинтересовал мимоходом меня ” Calico” с таким же шнековым магазином, что и на моем “Бизоне”, только поставленном на ствольную коробку сверху, но так, больше из пустого любопытства, чем из реального интереса. Тут же были разнообразные по длине ствола и магазинов коротышки “Ингрем” М10 и М11 и ещё там что-то, мне так сразу не понять. Ну, не спец я в этом ни разу. Привлекли, как магнит многочисленные модификации знаменитого автомата Томпсона, как военные, как и гражданские. В том числе там были и совсем незнакомые мне длинноствольные монстры с клинковыми штыками. А вообще модификаций этого гаджета было море. Что бы все перещупать дня не хватит. Один автомат, 1922 года выпуска, был с огромным дисковым магазином на 100 патронов и резной рукояткой для левой руки под стволом. Типичный, воспетый Голливудом гангстерский ствол времен “бутлегерских войн” в США. Не удержавшись, я всё же понянчил его в руках. Представил, сколько он будет весить, если набить в него сто патронов калибра .45, то просто ужаснулся. Он же и пустой тянет больше пяти килограмм! Да и патроны к нему не самые легкие – все же 45-й калибр. Больше сантиметра в диаметре. Не зря американская армия так быстро перешла на коробчатые магазины по 30 патронов, а все эти диски, и на 100, и на 50 патронов скинула вместе с автоматами в СССР по ленд-лизу. Но, как говорили ветераны, морская пехота Северного флота была этим очень довольна. А вот недовольна была Ингеборге. Ей всё это оружейное великолепие надоело быстро. Она просто ходила рядом со мной, с демонстративно скучным лицом, и лениво смотрела, как я играюсь в игрушки взрослых мальчиков. Но молчала, так как в свои игрушки она наигралась позавчера. В общем, чуяла киса, чью мясу съела. А у меня просто разбегались глаза от всего выставленного разнообразия, притом, что я пока не видел ничего подходящего, чем бы мог вооружить своих девчонок. Во-первых, у них стрелковой подготовки никакой нет. Вообще. А за несколько дней, даже с хорошим инструктором многому их не научить. То есть теоретически научить-то можно, но вот рефлексы вбить, уже не получиться. Времени мало. Разве что стрелять очередями именно в ту сторону, в какую надо. Чтобы только противника к земле прижать. Куда уж поразить! А это, как ни крути, повышенный расход патронов. А они тут очень дороги. Всё равно, что золотыми монетами пулять. Во-вторых, технический уровень девчат ненамного отличается от призывника из советского колхоза середины прошлого века. И нужно что-то совсем простое, без изысков обслуживания. Но так, как на русскую Базу нас не пустили, то простых в обращении, надёжных родных “калашниковых” нам не видать. Но вот клоны АК клепали по всему миру, в, тех же, Штатах, так точно помню, что-то типа этого было. Поманил к себе пальцем ближайшего консультанта из “подосиновиков”. Блондинистого такого, почти альбиноса. Реакция у парня была быстрая, как у менеджера по продажам в хорошем торговом центре. – Могу я чем-либо вам помочь, сэр? – тембр голоса и то был явно не военный. Так захотелось ему сказать, что он может мне помочь расстегнуть ширинку в гальюне, но сдержался. Всё же я сам его позвал. Зачем обижать ни за что? – Есть ли у вас какие-либо клоны АК-47? – вот не знаю почему, но всю гамму автоматов Михаила Калашникова и их модификаций американцы называют только по первой его модели. Наверняка унизить хотят. От бессильной злобы. Не иначе. – Сейчас ничего такого нет, сэр. Да и было мало. В основном гражданские версии под патрон семь шестьдесят две на тридцать девять миллиметров от фирм “Арсенал” или “Интер Армс”, но без функции автоматического огня. Очень долго расходились. Те, кто желал конкретно “калашников” ездили за ними на Базу “Россия”. Тут недалеко. – Я в курсе, но это нам не подходит, – ответил я. Не объяснять же ему, что меня с той базы выгнали и пускать не хотят. Лишняя это для него информация. Повертел головой, ничего такого, чтоб зацепило глаз, не увидел и добавил. – Мне не хочется тратить время на разъезды по Базам. Да и вы, наверное, получаете процент с продаж? – добавил я убедительности, хотя говорил это просто наугад. – Конечно, сэр, – не стал он отнекиваться. – У вас есть ещё какие-либо предпочтения, или вы доверите сделать вам выбор мне, сэр? – угодливые они тут, смотрю, эти патрульные. Ну да, тут же пиндосы валом валят, чуть, что не по ним – сразу же телеги пишут, в суд грозятся подать. С судом-то их тут точно посылают также далеко, как меня посылала Майлз, а вот телеги могут на карьеру повлиять, если часто жалуются. И подшивает эти жалобы местное начальство в дела, не для того, чтобы тут же виновного наказать, а, скорее всего, для того, чтобы потом, когда понадобиться, всё припомнить. Оптом. Как всё знакомо... – Хорошо, – сказал я и стал перечислять, – Во-первых, мне нужно оружие типа штурмовой винтовки под массовый патрон местной фабрикации, чтобы не переплачивать за боеприпасы из-за ленточки. – Понимаю вас, сэр. Но местные боеприпасы ТУТ производит пока только в Демидовске. Это в протекторате Русской армии. – А что, остальным они недоступны? – переспросил удивлённо. – Что вы, сэр, “Демидовск-патрон” ими активно торгует и во всех землях они пользуются большим спросом. Только вот их патроны имеют пороха, которые сильнее коптят и армейские винтовки американского производства после них надо очень тщательно чистить. Практически после каждого выстрела. Так, что такая экономия – палка о двух концах. – Понимаешь, боец, у меня в команде не солдаты, и даже не гёрл-скауты, а типичные городские блондинки на шпильках. – Соболезную вам, сэр, – консультант позволил себе улыбку пошире. Но, тут же, Ингеборге надулась, как мышь на крупу, явно собираясь обидеться, но промолчала. Умная девочка. Возьми с полки пирожок. Я продолжил окучивать “подосиновика”. – Им надо что-то совсем простое, и в разборке, и в обслуживании. Как “калашников”. С автоматическим огнем. Хорошо бы с отсечкой очереди на три патрона. Главное – не тяжелое. И чтобы по цене не кусалось. Есть у вас такое? Или это из области фантастики? Наш консультант на минуту напряг свою мозговую мышцу и родил. – Да, сэр. Я думаю, это вам подойдет. Пройдемте в следующий ряд. Сюда, – он поманил нас рукой, и показал направление, – Налево. И мы организованной толпой из двух человек тронулись за нашим Вергилием по этим кругам оружейного рая. Подойдя к нужной нам пирамиде, он выбрал из неё нечто, напоминающее древний “Карбин М1”, и протянул его нам. – Вот. Это, я думаю, самое то. Идеально под ваши требования. Я отдал его Ингеборге. – Как тебе на вес? Руки не оттягивает? Она покачала винтовку в руках, приложила к плечу. Потом опять слегка понянчила. – Вполне. Легкая штучка, – ответила она, широко улыбнувшись юному консультанту. Парнишка тут же запел, как глухарь на току, будто у него на кнопку “воспроизведение” нажали, обращаясь уже исключительно к Ингеборге. – Это, мисс, “Мини Ругер – четырнадцать Тактикал Райфл” с деревянным прикладом всего за четыреста девяносто девять экю девяносто девять центов. Такой же, но со складным прикладом немного дешевле – четыреста семьдесят четыре экю девяносто девять центов. К каждому в комплекте по три магазина на двадцать и один на пять патронов. Вес меньше шести фунтов. Думаю, такой подойдет даже школьнице из хайя-скул. – Какой калибр? – поинтересовался я. – Стандарт НАТО, – ответил консультант, – Двести двадцать три тысячных дюйма. – Это пять с половиной миллиметра? – спросила Ингеборге. – Чуть больше, мисс, – моментально откликнулся он, польщенный вниманием красивой женщины, – Пять миллиметров и пятьдесят шесть сотых. – Автоматический огонь есть? – это уже я попытался снова переключить консультанта от резкого повышения в его крови гормонов тостестерона, чему весьма способствует любование Ингеборгой, к сублимированию его половой энергии на оружии. – Нет. Это гражданская версия, – с неохотой тот переключился на меня. – А есть модели с автоматическим огнём? – Да, сэр, – ответил он и вытащил из пирамиды очередной гаджет, – Обратите внимание на эту винтовку. Это Ругер Мини четырнадцать ГэБэ – Эф “Парамилитари”. Создавалась для специальных отрядов полиции и других силовых агентств. Все детали изготовлены из нержавеющей стали. Приклад металлический, складной. Цевье пластиковое. Планка Пикатини сверху и снизу. Магазин на тридцать патронов. Но она существенно дороже обойдется – семьсот экю. – Автоматический огонь есть? – Конечно, сэр, – уверил он меня, энергично кивая головой. – Калибр? – Стандарт НАТО. Я понянчил машинку в руках – лёгкая. Легче “калаша”. Это хорошо. Мои девочки не амбалы совсем. Хотя, мелкая Бисянка запросто управляется с четырехкилограммовым карабином. Всё относительно. – Как у неё с точностью? – Сказать по правде, сэр, есть такие модификации, что в угловую минуту укладываются, но они и стоят больше полутора тысяч экю. У этой же разброс в три-четыре дюйма на сто ярдов. Но результат находится в сильной зависимости от используемого патрона. Патроны в Америке делают много фирм, и они друг от друга хоть на немного, да отличаются. – Ещё недостатки, какие есть? – Как не быть, сэр, – к моему удивлению о недостатках этого оружия он заговорил с таким же энтузиазмом, как и о достоинствах, – У всех есть недостатки. Ругер Мини славен тем, что у него быстро греется ствол, если стрелять непрерывной очередью. Правда в последний год стали появляться образцы с утолщенным стволом, но они и тяжелее будут. – Дааа, – протянул я, – Вот бы нам, точно такую же, но с перламутровыми пуговицами... – ??? – вытаращил на меня глаза боец. – В смысле, под русский промежуточный патрон. Было бы самое то. Десяток взяли бы точно. Патрульный, видно, что-то вспомнил, и аж подпрыгивал на месте от нетерпения, ожидая, пока я закончу свою речь. – Одну минуту подождите меня здесь, сэр. И вы, мисс. Одну минуту. Я сейчас кое-что уточню. Просто боюсь вас обнадеживать заранее. – Хорошо, милый мальчик, ты иди, мы обязательно ТЕБЯ подождем, – откликнулась Ингеборге, ободряюще ему улыбаясь. Вот за что я её люблю, так это за такие вот выходы вовремя. Именно в ту минуту, когда это нужно. Ни раньше, ни позже. Пацан понесся, как на крыльях Эрота, прямо к большому негру за кассой, и что-то стал ему торопливо шептать на ухо. Нам было видно поверх пирамид, как негр разрешающе кивнул, и наш консультант побежал к нам обратно, со всех ног, чуть не затаптывая редких покупателей. – Идемте к Дональду, он сказал, что у него есть то, что вам надо, только если вы будете брать оптовую партию, – высказал он на одном дыхании, как только прибежал к нам обратно. – А каков минимум этой оптовой партии? – высказал свой интерес. – Ящик! – выпалил “подосиновик”. – А скидка на опт есть? – это уже Ингеборге выступила. – Конечно, мисс, – парень улыбается ей во все тридцать два зуба. И улыбка у него такая хорошая. Совсем не американская. Сержант Дональд не был похож на негритянского боса, каковыми их любит изображать Голливуд. Не был он похож и на среднестатистического афроамериканца. Скорее всего, он был похож... На тщательно выбритого и подстриженного Кин-Конга. – Сэр, поясните, пожалуйста, ещё раз, но уже мне, что именно вам требуется и в каком количестве, сэр, – он кивнул мне своей большой головой с причёской-кувшином. Волосы его казались мелкой запутанной проволокой. – С удовольствием, сержант, – начал я перечислять, – Нам подходит Ругер Мини, только нам нужна винтовка под русский промежуточный патрон в три линии дюйма. Главное, чтобы она могла вести автоматический огонь и имела складной приклад. Штыка не обязательно. Но вот пламегаситель или дульный тормоз нам бы не помешал. И магазины на тридцать патронов. Дональд внимательно меня выслушал, потом задал ещё один вопрос. – Сколько их вам надо? В штуках. – Десять, – твердо ответил я, решив, что мне самому более мощный калибр, чем в пистолете-пулемете не помешает. Таню с Дюлей, как снайперов, я не учитывал. У них стволы свои есть. А Сажи, в случае чего, может имеющийся у неё старый автомат загнать за деньги. С прибылью. – Нет, – ответил Дональд, сдвинув брови. Я уже приготовился расстроиться, как сержант продолжил свою речь, в которой причины расстройства тут же исчезли. – То, что вам нужно, мы не продаем пока поштучно. Эти карабины только вчера из-за ленточки прибыли. Не разобраны. Не вычищены. Так и лежат в пушечном сале. Так что минимальная партия будет двенадцать стволов. Столько, сколько в одном ящике. Причем, со складными прикладамим, только один ящик. Остальные с нормальными прикладами. Берете? – А посмотреть, хоть на них можно будет? Не кота же в мешке покупаем. И не меняемся, что-то на что-то, “не глядя”, – уперся я. – Резонно, сэр, – согласился сержант. И, повернувшись к патрульному – консультанту, приказал. – Тащите сюда этот ящик и ветошь не забудь. Потом снова обратился ко мне. – Пока они ходят на склад, вы себе можете, что-либо присмотреть из ручного оружия. Пистолеты и револьверы у меня тут в большом ассортименте. Здесь есть всё, чем по праву гордиться Америка. – А есть что-либо маленькое, легкое, но очень убойное? – вдруг спросила Ингеборге. – Это лично для вас, мисс? – уточнил сержант. – Да. Для меня. А то у меня только “наган”. – Русский “наган”? – Русский, – подтвердила Ингеборге, – Самовзводный. – “Наган”, мисс, надежная машинка, но очень трудная в обращении для такой прелестной девушки. Да и большой он, – покачал головой сержант, – Впрочем, я знаю, что вам подойдёт. С этими словами его голова скрылась за стойкой, но, тут же, обратно вынырнул. Сержант, вынул оттуда что-то мне невидимое, зажатое в его огромном кулаке. – Вот, – сказал он, кладя свой кулак на стойку, – Это то, что вам нужно, мисс. Так сказать, для последнего шанса на переговорах. Если вам переговорщик очень упертый попался, – он подмигнул девушке, улыбнувшись. Когда сержант убрал свою ладонь, на столе остался лежать маленький двуствольный никелированный или вообще серебряный деринжер с ручкой типа “клюв попугая”, со щёчками из переливающегося в свете софитов перламутра. Весь пистолетик был покрыт резными узорами. Просто ювелирное украшение, а не оружие. Но дырки в стволах у него были серьезные. Не меньше сантиметра. А весь пистолетик был, вряд ли, длиннее дециметра. – Какая прелесть! – восхитилась Ингеборге. – Я рад, что вам понравилось, – улыбнулся ей Дональд, – Это лучшее оружие для стрельбы в упор, поверьте мне, мисс. Круче только обрез охотничьей двустволки. В Америке такими пользуются более двухсот лет и они, как видите, совсем не выходят из моды. – А какой в нём калибр, – поинтересовался я. – Сорок первый, сэр, – охотно ответил сержант, – Револьверные патроны с закраиной. Весьма убойная штука. И он следом выложил на столешницу шесть латунных цилиндриков с тупой полу оболочечной пулей. – Сколько он стоит? – взял я быка за рога. – Если вы купите ящик карабинов Ругера, то это будет маленький подарок вашей даме. Вы, не против этого, сэр? – Дональд мне даже подмигнул правым глазом. Блин, Америка, каждый сержант в занюханном гарнизоне – гений маркетинга. – Это вместо оптовой скидки? – съехидничал я, получив тут же свирепый взгляд Ингеборге. Убила бы, на фиг, если бы взгляд убивал. – Нет, сэр, вы очень плохо подумали о старом морпехе, – покачал головой этот выбритый Кин-Конг, – Оптовая скидка с ящика винтовок вам будет сама собой. Десять процентов. Я удовлетворённо кивнул. – Ещё пять процентов скидки мы вам дадим за то, что они не вычищены от смазки хранения и не приведены в товарный вид. Вам подходят такие условия? – Вполне, – довольно ответил я, – А сколько это будет в деньгах? – Считайте: винтовка в комплекте с пятью магазинами на тридцать патронов. Кстати магазины хорошие, от болгарского “калашникова”. С ними проблем у вас не будет. Плюс подсумок для магазинов из тактического нейлона. Плюс ремень. Плюс все приспособления для чистки и смазки. Всё вместе будет стоить шестьсот сорок девять экю девяносто девять центов. Итого, с учетом всех скидок, – сержант быстро застучал пальцами на большом офисном калькуляторе, – Один ствол обойдется вам в пятьсот пятьдесят шесть экю пятьдесят центов. Вас устраивает такая цена? Ещё бы не устраивала? Да за такую цену на Базе “Россия” только старый “калашников” с прикладом-веслом купить можно было. Я-то рассчитывал, что придётся потратить никак не меньше семисот экю на рыло. А то и больше. И, к тому же, подо что-то специфически американское по калибру. А так просто Новый год, дед Мороз и Снегурочка. Правда, дед Мороз с черной рожей, но это уже мелочи. Но ответил спокойно, стараясь не выдавать охватившей меня радости. – Вполне. Но только сначала осмотрю товар. – Ваше право, – кивнул он мне, – Вот его уже и несут. По проходу между пирамидами два патрульных тягали в нашу сторону тяжелый армейский ящик на L-образной тележке. На ящике поверх надписи “собственность правительства США” лежал большой пук чистой ветоши. Дотащили и поставили его около стойки, отдуваясь. Дональд так и остался сидеть за кассой. Даже не дернувшись. Мальчики-“подосиновики” ловко скусили пломбы пассатижами, открыли ящик, который запирался просто на металлические застежки с дырками для пломбирования. Расстелили на стройке ветошь, и, вытащив одну винтовку на стол, кинули её на эту ветошь, всё ещё завернутой в паромасляную бумагу. – Вы меня извините, сэр, я только обслужу покупателя и снова буду в вашем распоряжении, – сказал Дональд и занялся пожилой чопорной парочкой, которая выкладывала около кассы из тележки две типичные М-16 и один “гаранд” с длинным оптическим прицелом. Пока “подосиновики” очищали от складской смазки винтовку, а Дональд звенел колокольчиками антикварной кассы, принимал деньги и выдавал покупателю чек, я лениво осматривал стенку с пистолетами за спиной сержанта. Ингеборге же увлеченно вертела в ладонях свою новую игрушку – роскошный деринжер. Глядя на неё, я подумал, что если я эти винтовки сейчас не куплю, то на этот деринжер мне разориться сегодня точно придется, чтобы не испортить с ней отношения. Сколько бы он не стоил. Парни продолжали старательно в четыре руки пидарасить винтовку. Освободившийся Дональд, увидев моё ленивое любование короткостволом, спросил. – Вам что-нибудь понравилось, сэр. Или мне вам предложить на свой вкус. – Разве, что “кольт”, – ответил я. – Какая модель? – попросил уточнить сержант. – Эта... – протянул я, вспоминая, что в своё время вычитал в книгах, – Образца тысяча девятьсот одиннадцатого года. Правильно? – Не проблема, сэр. Четыреста экю, – Дональд снова нырнул пол стойку и вынул оттуда искомый предмет. Большой воронёный пистолет-легенду. – Дональд, у себя дома, в музее, я видел никелированный “кольт”. У вас таких нет? – спросил просто так, без задней мысли о покупке. Просто мне никелированный “наган” понравился своим праздничным блеском. Вот и подумал, что если брать к нему в пару пистолет, то почему бы не такой же серебристо блескучий. Сержант усмехнулся. – Американского производства нет. А вот испанского попался как-то в трофеях патруля. Он повторил ныряние под стол, и вынул блестящий девайс. Точную копию выложенного ранее вороненого пистоля, просто брата-близнеца, но благородно блестящего серебристыми поверхностями. – Из трофеев, говорите? – начал я торговлю, – Значит он старый и сильно юзаный, – однако, не удержавшись, тут же взял смертоносную игрушку в руки. Щёчки рукоятки были костяными. Но не слоновой кости, точно. Цвет не тот. Природные неровности костяной поверхности были лишь слегка сглажены, но отлично заменяли насечку. В центре щечки был помещен небольшой черный кружок, в котором была надпись золотыми буквами “Llama”. – Пулями плеваться не будет от старости? – начал я торговлю. – Простите, сэр, но откровенного дерьма мы тут не держим. Это плохо сказывается на репутации заведения. Конкретно этот пистолет, официально называемый “модель сорок пять”, сделан испанской фирмой “Ллама”, которая в тридцатые годы прошлого столетия неплохо копировала не только американское, но и немецкое оружие, даже бельгийское. – Вот как, – улыбнулся я, найдя новую тему для торга, – Военное производство, выходит. Там же гражданская война была в тридцатые. Дональд усмехнулся и покачал головой. – Именно этот пистолет был сделан в тысяча девятьсот тридцать втором году. До войны ещё. Данная партия предназначалась на экспорт в Аргентину, чтобы президенту Педро Ролону было чем-то одаривать своих соратников. Поэтому её произвели не под девять миллиметров, как все остальные, а под сорок пятый калибр. Но, я с вами соглашусь в том, что он поцарапан. И это несколько умаляет его товарный вид. – Вот видите, – уперся я, – И, наверное, ствол уже расстрелян в хлам. Хотя пистолет и завораживал блеском серебристых граней, покупать его я особо не планировал, больше развлекался, ожидая когда “подосиновики” подготовят винтовку к осмотру. Дональд с досадой крякнул. Потом быстро раскидал пистолет на составляющие. Выгреб из кучи деталей ствол и протянул его мне. – Полюбуйтесь сами, сэр. Я сделал вид, что смотрю сквозь канал ствола на люстру. Всё равно ни хрена я в этом не понимаю. Похмыкал многозначительно, более отрицательно, чем как-то ещё. Нагнал понтов, в общем. – И сколько вы за него хотите? – как можно равнодушнее спросил я, не отрываясь от созерцания канала ствола. – В принципе, я не буду задирать на него цену, это же не спортивный “Кимбер”. Вас устроит такая же цена, как и на новый американский пистолет. Такой, что лежит рядом? – Устроит, если вы поменяете им стволы, – начал я борзеть, ожидая, что продавец сейчас даст задний ход. – Не вопрос, – невозмутимо ответил Дональд, и так же быстро раскидал рядом правительственную модель. Потом он собрал благородно блестящий серебром пистолет от “Llama”, вставив в него ствол от “кольта”. – Пожалуйста, сэр. С вас четыреста экю, – сказал непробиваемый морпех. Мне бы его нервы и выдержку. Да мне бы цены тогда не было! Всё, зажал меня он меня в угол. Теперь остается только брать. Иначе я теряю лицо. – Он сделан из нержавейки? – спросил я, доставая деньги. – Нет, сэр, это хромомолибденовая гальваника. Но, уверяю вас, с оружейными сортами стали в Испании всегда было хорошо. Знаменитая на весь мир толедская сталь именно оттуда. Кстати, щёчки на рукоятке вашего пистолета сделаны из рога благородного оленя. В Европе из него часто делали рукоятки для охотничьих ножей. – Вы очень образованы для сержанта, – констатировал я, кладя на стол пластиковую карточку с цифрой 500. – После службы я закончил Исторический факультет Чикагского государственного университета, штат Иллинойс, сэр. Имею степень магистра. Специализировался именно на индивидуальном оружии первой половины двадцатого века и его производителях. – Уважаю, – сказал я искренне и с чувством. – Спасибо, сэр. Только вот дома меня не очень-то разбежались за это уважать. Пришлось перебраться СЮДА. Правда, ТУТ, как оружейный консультант, я на своем месте. И заработком своим очень доволен. Он снова пропал под стойкой и вытащил оттуда узкую кобуру из желтой кожи с клапаном, на котором были вытеснены большие буквы US в круге, такую же, как у Фреда, только клапан в ней крепился не за скобу, а на простую круглую кнопку из латуни, в прорезь. Места для запасного магазина в ней не было предусмотрено. – Сэр, я вам сделаю ещё один подарок, сэр, – сказал он, улыбаясь, – Это кобура правительственной модели времен второй мировой войны. Чтобы вам было в чём носить свою “лламу” – Спасибо, вам, большое, Дональд. На оставшиеся деньги отсыпьте мне две сотни патронов для него. Он с готовностью поставил передо мной четыре картонных коробки фирмы Flocchi. В каждой было по 50 патронов с 12 граммовой пулей