index

– Конечно, – сказала Даша. – Адвокат может и вытащить. Но ты же на свете живешь достаточно долго и ты у нас вовсе не затурканный бюджетник – новорусский строитель капитализма. И представляешь примерно, на что способен мстительный мент. Особенно в тех ситуациях, когда можно обойтись без вопиющего нарушения законности. У тебя три магазинчика, так? И имеешь долю в агентстве «Арго», в торговлишке квартирами и прочей мелкой недвижимостью… Как по-твоему, если долго и вдумчиво рассматривать твои бизнеса в электронный микроскоп, а потом, как только адвокат тебя отмажет, установить нежнейшую опеку – вскроется что-нибудь подсудное? Сердце мне вещует, что вскроется. И даже если тебя опять отмажут – кому нужен деловой партнер, за которым по пятам ходит уголовка и персонально Рыжая? В наших-то условиях? Я тебя не буду уничтожать. Во всем, что касается бизнеса, ты у меня станешь сущим ангелом – а они-то в суровых условиях России вымирают побыстрее, чем мамонты.

– Ну хотите, я на колени встану? Или вместо тех шмоток, что на вас порвали, настоящее карденовское. платье добуду? Чем хотите клянусь, был накумаренный, как мешок конопли. Или хотите – за каждый тот пинок по три плюхи?

– Я, вообше-то, женщина незлопамятная, – сказала Дата. – И будь все чуточку иначе, зашвырнула бы на пятнадцать суток, да и забыла о тебе начисто… Только игра идет крутая. И коли уж ты имел несчастье подставиться с исторической фразочкой насчет «капитана Шевчук», я с тебя не слезу, пока не расколешься. Сам должен понимать. В общем, либо ты начнешь чирикать, либо начнется кадриль… да нет, насчет подвала я пошутила. Пойдешь куковать в камеру, только и дел. А я начну просеивать вчерашний улов и непременно в конце концов найду золотую рыбку, которая мне выложит то же самое, только послабление за это достанется не тебе, а ей… Смекаешь?

– Может, и не найдете…

– Намекаешь, что ты у меня незаменим?

– Как знать… Даша ухмыльнулась:

– А ведь это у нас пошла уже торговля и дипломатия… А? Я правильно догадалась?

Пожидаев медленно кивнул, проворчав:

– Не отца же родного закладывать, в самом-то деле…

– Да уж, – сказала Даша. – По рукам?

– А не обманете?

– Я свое слово держу. Что тебе нужно? Чтобы я забыла, как ты меня пинал, правильно? Хорошо, начинаю помаленьку забывать. Снег кружится и тает… Только тебе, парень, придется стать для меня незаменимым. – Она вновь придвинула протокол и взяла авторучку. – Будем писать?

– Будем… Щепоточку бы…

– Потерпишь. Кто тебе сказал, что я – не куруманская лесбитошка, а капитан Шевчук?

– Житенев.

– Веня?

– А что, есть еще один? Конечно, Венька.

– Так… – сказала Даша весело. – Значит, гражданин Житенев… В самом деле, давай-ка забудем об этих злополучных пинках и начнем с самого начала… Ты у нас убежденный сатанист, или как?

– Да какой из меня сатанист… Развлекался просто.

– Там, в амбаре, ты целую речь толкал, совершенно в их духе…

– Что вы хотите? Пообщаешься несколько месяцев – поневоле нахватаешься, а под наркотиком в голове и вообще прочна засядет роль…

– Сколько месяцев?

– Если конкретно, то четыре с днями. Встретил Веньку, мы ведь старые приятели, только не виделись давненько, зашел из любопытства – и прикипел. Тут получалась двойная выгода. Во-первых, у них бывают порой весьма товарные бабы, к каким при другой раскладке и близко не подойти, а во-вторых… Там можно делать дела. И неплохие. Те из «Листка», кто посерьезнее, сидят на хорошей коммерческой информации, да и, в общем, помимо их иногда кое-что слетает с языка. Из-за того, что дура Светик сронила с блудливого язычка всего пять слов, я за неделю наварил восемь лимонов. И никакого криминала. Девочки от папанек всякого наслушаются…

– Ты их тоже пользовал?

Пожидаев сделал оскорбленное лицо, и Даша решила не настаивать – ее, по большому счету, это совершенно не касалось.

– Может, ты их запечатлевал на пленочку?

– Э, нет, вот этого не нужно! Я перед их папашами человек совершенно мизерный. Калибр решительно не тот. Они, может, и выкупили бы пленочки по рыночной цене, только мне через месячишко непременно сорвался бы на голову кирпич – с ясного, безоблачного неба. Я то же самое пытался и Веньке втолковать, но у него крыша ехала чем дальше, тем больше, вбил себе в голову, что за каждую из четырех кассеток возьмет по «мерсу».

– Четырех?

– Ну. У него было четыре. А вы сколько нашли? Две были захованы у Кравченко, Венька при мне отдавал, а остальные – врать не буду – незнамо где. И не стремился знать, прямо говорю. Я на такие сеансы не ходок…

Дверь тихонечко приотворилась, просунулся Толя и с победным видом показал два листочка бумаги. Даша показала пальцем на бумаги, себе на стол, а верному адъютанту изобразила жестами, что самому ему, положив улов, надлежит мометально сваливать.

Взглянув на украшавший первую гриф, она невольно присвистнула – ничего не скажешь, оперативно ухитрились договориться с аквариумными пираньями…