index

Фиро начала петь в мегафон на Щите. Она выбрала песню, которая очень понравилась публике в том трактире. Интересно, устоят ли жители Шильтвельта против буквально чарующей песни? Заставив Фиро исполнить им “ядовитую” песню, я надеюсь расположить их к себе и подтолкнуть к тому, чтобы открыть дорогу в Кутенро. А если песня сработает слишком хорошо — скомандую Рафталии и остальным, чтобы они подняли шумиху, с помощью которой можно будет сбежать.

Фиро тем временем разошлась. Она во время песен настолько увлекается, что чуть ли не в транс впадает.

— А-а-а-а…

Обладатели лучших ушей среди зрителей стекались к сцене и завороженно слушали. Я почти слышу голос старого Мотоясу, который кричит им о том, что я их заколдую и мозги промою.

Наконец, Фиро допела. Тут же послышались редкие аплодисменты, которые быстро переросли в овацию.

— Что же, я, как Герой Щита, положил начало вечеринке. Развлекайтесь… но не задумывайте коварных планов. До скорого.

Я отправил Фиро обратно к остальным. Когда она пошла, вокруг неё тут же столпился народ. Со всех сторон её осыпали похвалой.

— Герой Щита-сама сказал своё слово.

— Рафу, — произнесла Раф-тян будто напоследок.

Шильтвельтцы отступили, понимая, что могут испортить мне настроение, если будут надоедать. Я спустился со сцены и подошёл к Рафталии и остальным. Люди стекались к нам чтобы хоть одним глазком взглянуть на меня, но им перегородили путь веревочным забором. Правильно. Это кстати.

Я добрался до Рафталии.

— Ну, как вы? Не сильно досаждают?

— В принципе нет, но мне постоянно страшно — никогда не знаешь, что ещё они выкинут.

— Раф-тян рассказала, что вас расспрашивали о ваших приключениях рядом со мной.

— Да, меня заставили рассказать обо всём с самого дня встречи с вами. Остальных вроде бы тоже.

— Хм-м.

— Сестрёнка Садина и Атла-сан пытались утверждать, что вступали с вами в интимную связь, и получили выговоры.

Что они вытворяют?! Особенно Атла. Она ведь на вид совсем ребёнок! Хотя… уверен, в этой стране многие считают меня педофилом.

— Как думаете, меня отпустят ночевать в деревню?

— Вы так хотите туда?

Если честно, да. Причём прямо сейчас. Как можно в таких условиях расслабиться и отдыхать?

— Хотя ладно, осталось только ночь провести, а завтра всеми правдами и неправдами договориться о корабле в Кутенро. Сегодня ночуем здесь… и не теряем бдительность.

— Есть.

Я развернулся. Жители Шильтвельта смотрели на меня с опаской. Они явно боялись ляпнуть что-нибудь не то. Выполнили бы что прошу и не мучились бы со мной, раз я вам так мешаю…

Я поужинал едой с общего фуршетного стола. Был и другой стол, с едой специально для меня, но к нему я не подошёл.

— Вот ты какая, еда Шильтвельта.

Они многое едят сырым. С одной стороны, пованивает, а с другой — новые ощущения.

— Хм… прежде чем кормить таким рабов в деревне, придётся как следует приправить травами. А что касается рецепта…

По ходу трапезы я пытался разобраться, как именно приготовлена еда. Я заранее предвижу, как рабы будут требовать местной еды, когда речь зайдёт о гостинцах из Шильтвельта. Лучше заранее более-менее научиться её готовить.

— Вы понимаете, что это, Наофуми-сама? Эта еда такая странная.

Я разрезал какой-то похожий на колпак фрукт и заглянул внутрь. Почему-то подумалось, что со стороны это выглядит пошло.

— Главное — воссоздать внешний вид, а там что-нибудь придумаю. Хотя в местной еде вкус во многом определяется ингредиентами, а не приправами.

Часто их еда вообще особо не приправляется. Из-за этого ярко проявляется собственный вкус продуктов. Ладно, всегда можно скормить рабам что-то другое, но похожее.

— У них ещё какое-то подобие рататуя есть.

— А что это?

— Блюдо из моего мира. Такое, деревенское. И дешёвое, поэтому его часто в тюрьмах подают. Из-за этого сложилось мнение, будто это гадость.

Чувствую, Кил кривиться будет. Став полусобакой, она начала чутко реагировать на запахи. Возможно, привыкшие к мелромаркской еде рабы не захотят пробовать что-либо сильно пахнущее.

— Его готовить надо?

— Ага. Если продукты хорошие, получится довольно вкусно. Есть ещё похожее блюдо, называется капоната.

— В очередной раз поражаюсь вашим кулинарным познаниям, Наофуми-сама.

— Ты серьёзно?

— Помните, когда один из наших поварят приготовил своё лучшее блюдо, вы слегка попробовали его и мигом придумали, как улучшить?

— А-а, он тогда ещё сильно расстроился, да?

Я сказал, что “вот так и вот так должно получиться вкуснее” и немного доработал блюдо, тем самым сильно задев гордость раба, который в тот день отвечал за готовку. Естественно, я тогда сразу понял, что дал маху и с тех пор даю им полную творческую свободу. Если рабу хочется сделать что-то самому — пускай делает, я не против. А вообще, поварята смотрят на меня как на врага народа, когда я сам что-то готовлю.

— Возможно, лучше будет, если даже по запросу местную еду буду готовить не я. Иначе меня поварята на всю жизнь возненавидят.

— Возненавидят?

— Они постоянно пялятся на меня, когда я готовлю.

— Они смотрят во все глаза, чтобы ничего не пропустить.

— А-а, ищут мелкие ошибки, чтобы придраться?