Индиана Джонс и храм судьбы

— Скряги! — взвизгнула она. — Я знала, что все вы подонки! Хотите сохранить эти побрякушки для другой? Знайте, она никогда не будет в них так хороша, как я!

Мола Рам, обойдя вокруг клетки, остановился прямо перед жертвой, чуть поклонился ей и с усмешкой протянул руку в направлении ее сердца... При виде этой приближающейся руки Уилли обомлела. Ей уже приходилось раньше наблюдать эту сцену, и теперь она пришла в ужас. Уилли обмякла — если бы не узы, привязывающие ее к прутьям, она бы упала. Вся ее хваленая напористость и отвага рассыпались в прах при виде этой страшной руки. Уилли затараторила умоляюще:

— Стойте! Не надо, пожалуйста. Я сделаю все, что вы хотите. Я знакома со многими политиками и бизнесменами. Я была лично приглашена на ужин к Чан Кайши. Знаю людей, приближенных к аль Капоне! — дикая мысль вдруг пришла ей в голову, и она рассмеялась, глядя на Верховного жреца. — У вас случайно нет двоюродного брата по имени Фрэнк Нитти? Он живет в Чикаго, и вы вполне могли бы быть его родственником...

Мола Рам лишь усмехнулся в ответ. Рука его продолжала медленно приближаться к ее груди. Уилли ощутила, как его ледяные пальцы коснулись обтягивающей ее грудь ткани, а затем — внезапный ноющий, болезненный нажим, словно ей сдавили горло или надавили на глазное яблоко. Она лишилась чувств.

Коротышка, сидя в полутемном туннеле, размеренно ударял камнем по железу, пытаясь разбить свои кандалы. Как это делается, он виде в фильме “Скованные одной цепью”. Только на деле это выходило труднее, чем в кино. Рука его уже устала, и в душе усиливалось отчаяние. Как там без него Инди и Уилли? Что, если в следующей жизни Колесо перевоплощения разлучит их? Такое было вполне возможно. Бег этого Колеса непредсказуем...

Остальные малолетние узники продолжали следить за его усилиями. Он бы не отказался от помощи, но они стояли такие странные, словно привидения или даже хуже того, что он решил не обращаться к ним и сосредоточиться на своем занятии. Усталая рука с усилием вновь подняла камень и обрушила его на цепь. Та разошлась. Наконец-то. Теперь он свободен. Узники смотрели, не веря своим глазам, лишь понемногу начиная осознавать, что здесь, посреди рабства, возник островок свободы.

Коротышка огляделся. Возня с цепями отняла у него много времени. В конце туннеля показался надсмотрщик. Он приближался. Коротышка, пользуясь тем, что освещение в туннеле было слабое, решил попытать счастья. Улучив момент, когда двое мальчуганов, толкавших груженую вагонетку, поравнялись с ним, он перекатился на другую сторону, чтобы скрыться за вагонеткой. Стражник ничего не заметил и спокойно продолжал свой путь. Пригнувшись и ступая в такт движению вагонетки, Коротышка выбрался из туннеля. Оставшиеся, ничего не говоря, провожали его взглядами.

Наверху, в храме, Уилли, придя в себя, увидела удаляющуюся спину Верховного жреца. Он не стал вырывать у нее сердце: он лишь пугал ее! Слезы надежды брызнули у нее из глаз. Может быть, не все еще потеряно. Девушка попыталась освободиться от своих уз. Она принялась извиваться, тянуть, расшатывать — и вдруг, слава Богу, ей это удалось. Одна рука, скользкая от пота, высвободилась. Уилли протянула ее к Индиане и позвала:

— Инди, помоги! Очнись! Ты же не такой, как они. Пожалуйста, вернись ко мне! Прошу тебя!..

Джонс медленно приблизился к металлическому распятию, взял ее руку в свои ладони, поднес к губам, поцеловал и заглянул ей в глаза. “Да! Наконец-то! Он пришел мне помочь!” — подумала Уилли, крепко сжимая его пальцы. Но Инди твердым движением поднял ее руку, снова вложил в зажим, защелкнул его и запер дверь клетки. Затем бросил взгляд на Молу Рама, который одобрительно улыбнулся, кивнул и продолжал проповедь.

— Нет! Что ты сделал?! Ты спятил?! — опешила девушка.

Но Индиана ничего не ответил, глядя на нее словно откуда-то из недосягаемой дали. Она плюнула ему в лицо. Никогда еще никто не был ей так ненавистен. С ним все кончено. Она от души пожала ему сгореть в адском пламени.

...Колдунья-дьяволица плюнула в него: изо рта ее вырвалось пламя. Жужжание стало невыносимо громким, почти заглушая возобновившееся у него в голове биение крыльев... Плевок ожег ему лицо, с шипением, которому вторило шипение мерзкой твари, проснувшейся и зашевелившейся у него в груди. Однако Кали усмирит ее. Нужно только раствориться, потеряться в Кали, заговорить это шипение и хлопание, повторяя магическое имя Кали-ма...

Джонс спокойно вытер с лица плевок, отошел от клетки и присоединился к общему хору:

— Мола Рам, сундарам... Джай ма Кали, джай ма Кали!..

Чаттар Лал и Мола Рам обменялись довольными взглядами при виде столь хладнокровного отступничества. Пение толпы становилось все громче. Ветер под сводами храма тоже усилился, вторя страшным воем.

* * *