Индиана Джонс и храм судьбы

Коротышка добрался до следующего туннеля и прислонился к стене, чтобы перевести дух. Выглянув из-за угла, он убедился, что память его не подвела: он оказался в пещере, в углу которой лежали бич, шляпа и сумка Инди. Мальчик подбежал к вещам, поспешно нахлобучил шляпу на голову, прицепил бич к поясу, а сумку перекинул через плечо. Затем вышел в прилегающий к помещению туннель, где его тут же заметили двое стражников и ринулись за ним вдогонку.

Коротышка, чувствуя себя настоящим Индианой Джонсом, выбежал из туннеля на открытое пространство и припустил, виляя между группами малолетних рабов и надсмотрщиками — покуда не нырнул в боковой проход. Преследователи отстали. Коротышка взбирался все выше и, наконец, вынырнул на поверхность уровнем выше основных разработок. Он осторожно начал пробираться к выходному туннелю. Вскоре он оказался метрах в двадцати от высокой деревянной лестницы, которая опиралась на выступ, соединявший карьер с отвалом. Вдоль всей лестницы на разной высоте стена была пробуравлена отверстиями ходов. Из верхнего отверстия выполз мальчуган, волочивший мешок пустой породы, шагнул на лестницу и начал медленно спускать свой груз. Достигнув дна, он почти рухнул от изнеможения, но при виде стремительно несущегося прямо на него Коротышки вскочил. Китайчонок знаком велел ему молчать, прыгнул на лестницу и начал взбираться наверх, как Джеймс Кэгни в заключительной сцене “Врага общества”. С той лишь разницей, что Коротышка не хотел бы, чтобы эта сцена стала для него финальной.

Он уже забрался довольно высоко, когда его заметил очередной надсмотрщик и прыгнул сам за ним на лестницу. Работающие поблизости дети остановились, наблюдая за этой погоней. Стражник нагонял Коротышку. Запачканные мордашки глазели на китайчонка со всех сторон, затаив дыхание. Расстояние между ним и преследователем сократилось до трех метров. Коротышка перескочил с лестницы в туннель, отходящий от нее почти в самом верху, повернулся — и с разбега вновь прыгнул на лестницу, оттолкнув ее от стены. Лестница начала падать назад, в открытый карьер. Коротышка цепко держался за нее, как и стражник, висящий несколькими ступеньками ниже. С точки зрения ребятишек, которые, открыв рот, следили за развитием событий, это было явное самоубийство. Они сочувствовали смельчаку, нашедшему в себе силы предпринять попытку к бегству.

Метрах в шести над ними, прямо по центру карьера, нависал длинный выступ скалы. Из пробуренной в нем дыры свисала веревка. Лестница, описывая в воздухе дугу, приблизилась к веревке, и Коротышка, уцепившись, повис на ней. Лестница же с надсмотрщиком продолжала падать, и несколько мгновений спустя снизу, из карьера, донесся оглушительный грохот. Беглец, покачавшись на веревке, начал подтягиваться, вскоре достиг отверстия в козырьке, откуда свисала веревка, пролез в него и оказался в новом помещении.

Выбравшись из отверстия в полу, откатился в сторону и замер. Вокруг было безлюдно и тихо, хотя откуда-то из-за стены доносились тысячи скандирующих что-то, словно в трансе, голосов. От их звука на душе было тревожно. Коротышка поднялся, разглядел выход, подошел и немного приоткрыл дверь. Взгляду его предстала окутанная красноватыми курениями спина гигантского каменного изваяния. Он находился в Храме смерти, в комнатке за алтарем.

В храме бряцали цепи и скрежетали колеса. Клетку, к которой была прикована Уилли, поднимали, переворачивали так, чтобы жертва повисла лицом вниз над бурлящей шахтой.

Мысленно Уилли увидела свою собственную смерть: жестокую, бессмысленную, одинокую — что было хуже всего. Воображение рисовало ей магму, еще сохраняющую очертания ее тела в бурлении красных пузырей. Затем контур распадается. Навсегда, как отражение ее жизни — искаженное, перегретое, готовое в любой момент взорваться, словно капля воды в баке с кислотой. Ей хотелось начать все заново. В новой жизни у нее все было бы совершенно иначе. Но никакой другой жизни не будет. Она не верила в карму, в перевоплощение, в небеса или чудо. А только чудо могло ее теперь спасти.

Она затаила дыхание, надеясь потерять сознание раньше, чем начнется агония. Мола Рам отдал приказание палачу. Тот повернул деревянное колесо, и металлическая корзина поехала вниз. Толпа принялась скандировать громче. Уилли завизжала. Инди обернулся.

...Колдунья внесла над шахтой в своем истинном обличье — гигантская ворона, парящая в токе раскаленного воздуха, поднимающегося снизу. Она больше не била крыльями, как раньше, в его черепе. Лишь парила, улыбаясь и тихо жужжа, видимо, предчувствуя. Предчувствуя ужас, который ожидает его. Пустота внутри черепа, и в груди... Она знала. Ей все это было известно. Она должна умереть...

Верховный жрец присоединился к хору верующих, который все набирал силу. Индиана тоже возвысил свой голос вместе со всеми. Уилли, прикованная к металлическим прутьям, все ниже, пядь за пядью, опускалась в шахту, навстречу кипящей магме. В адское пекло.

Глава 8 На свободу