Индиана Джонс и Заклятие единорога

Роланд тотчас же сообразил, что сможет практически за бесценок приобрести и саму реликвию. Мейра находилась на содержании у отца, но чрезмерной щедростью тот не отличался. Она наверняка почувствует благодарность. Наверное, этот аликорн – всего-навсего резной слоновий бивень, но его историческая ценность оправдывает затраты. Кроме того, можно даже разыскать какого-нибудь простофилю, верящего в подлинность единорогов, а это неизмеримо увеличит ценность жезла. Но Роланд не хотел проявлять чрезмерной заинтересованности, иначе Мейра запросила бы слишком высокую цену. Поэтому в первый вечер он и словом об этом не обмолвился.

А вот неделю спустя, встретившись с Мейрой в Сорбонне, Роланд пригласил ее посмотреть наскальную живопись в юго-восточной Франции. На второй день поездки он предложил Мейре продать реликвию, но девушка уклонилась от прямого ответа, сказав, что подумает. Ну что ж, у нее был не один год на раздумья. Час пробил, и Роланд так или иначе получит то, что пожелал. Тут дверь таверны распахнулась, и оттуда вышел человек в шикарном шерстяном костюме. Роланд от неожиданности выпустил изо рта целое облако дыма.

«Кальдероне! Значит, он там выпивал, пока я тут жарюсь! Вот же дерьмовый… Роланд, держи себя в руках! Кальдероне сделает тебя богачом».

Гордо неся свою голову, итальянец при ходьбе помахивал черной блестящей тросточкой, видимой нужды в которой не испытывал. В Кортесе он выглядел как-то неуместно – по-своему привлекательный, с зачесанными назад волосами, аккуратными тонкими усиками и черными бачками. Трудно поверить, что человек с такой аристократической внешностью возглавляет политическое подполье, но Кальдероне вознамерился свергнуть Бенито Муссолини, и двое дюжих телохранителей, шагавших на пару шагов позади, подтверждали серьезность его намерений. Даже не взглянув на Уолкотта, Кальдероне прошел мимо, бросив на ходу одно-единственное слово:

– Внутри.

Уолкотт зашел за ним в телеграфную контору и направился к стойке, возле которой клиенты телеграфа стоя писали свои телеграммы. Головорезы Кальдероне остались на улице.

– Как дела? – полголоса поинтересовался Кальдероне, извлекая дорогостоящее вечное перо и открывая стоящий на столе пузырек чернил.

Уолкотт швырнул сигарету на пол и раздавил ее подошвой.

– Как и запланировано. Никаких проблем.

– Вы уверены?

– Я сам видел, как его схватили.

– Хорошо, – итальянец заполнял бланк каракулями. – А как поживает наша юная подруга?

– Еще не разговорилась.

Нацарапав несколько слов, итальянец улыбнулся и перешел ко второй строке.

– Иного я от нее и не ждал. Но теперь она готова забрать его, вы со мной согласны?

– По-моему.

– Славно. У меня кое-что стряслось, и ждать больше я не могу. Вынужден сегодня же уехать в Рим.

– Но мы же в двух шагах от него!

– И все равно, дело может потребовать еще пару дней, – отмахнулся Кальдероне. – Дольше ждать я не могу. – Он вручил Уолкотту конверт. – Денег здесь хватит на железнодорожные и пароходные билеты до Италии, плюс накладные расходы. Как только заполучите жезл, выезжайте немедленно, не теряя ни минуты. – И, помолчав, добавил убийственно-холодным тоном: – И не водите меня за нос. Ясно?

– Не беспокойтесь, – Уолкотт сунул конверт во внутренний карман.

– Итак, как же вы собираетесь позволить ему бежать? – осведомился Кальдероне.

Уолкотт невероятно обрадовался деньгам и тому, что Кальдероне больше не будет дышать ему в затылок; он даже растерялся на мгновение, прежде чем припомнил собственные планы. Пожалуй, на пару с Джонсом Мейре будет нетрудно бежать.

– Я предполагаю попозже вечерком отослать в кого-нибудь из ребят в киву за Мейрой. Сами понимаете, пусть Джонс подумает самое худшее. Я уверен, что он не стерпит.

– Это славно, – хмыкнул Кальдероне. – Возьмите кого-нибудь из его охранников. Сделайте это, когда остальные уснут, и устройте все так, чтобы ни Мейра, ни Джонс ничего не подозревали. Может, охранник должен действительно считать, что получит женщину. Ну, знаете – в качестве вознаграждения за хорошую работу. Тогда все будет выглядеть реалистично.

– А что, если он застрелит Джонса? – поинтересовался Уолкотт.

– И что же с того? Главное, чтобы не застрелили ее.

Англичанин кивнул. Хоть он и счел Кальдероне болваном, тратящим свое время на погоню за дурацким жезлом, но не мог не признать, что итальянец – умный стратег.

А точнее, тонкий и коварный. Настолько тонкий, что Уолкотт и не подозревал.

* * *

Инди вышагивал под тополем перед фасадом постоялого двора. Он уже все мозги вывернул наизнанку, пытаясь разобраться, что к чему. Кто этот тип с английским акцентом? Почему Шеннон уехал на машине, принадлежащей Инди? И почему Мейра заявила, что не сможет встретиться с ним, а затем все равно приехала сюда и сломя голову помчалась искать его в Меса-Верде? И почему в Меса-Верде?

Полнейшая неразбериха, от начала и до конца.

– Профессор Джонс!

Инди обернулся к Смитти, отнесшему в дом коробку с бакалеей и снова вышедшему на крыльцо.