Индиго

Глаза мои распахнулись. Я бы узнал эти слова где угодно.

– Маленький принц.

– Читал? – спросила Инди.

Я фыркнул.

– Повтори еще раз.

Она сжала кончик моего ботинка, пристально глядя на меня. Я действительно собираюсь рассказать ей об этом? Ну и ладно. Почему нет?

– Моя семья далека от чтения. Не думаю, что, кроме Библии, у нас в доме вообще были книжки. Мы были чертовски бедны. Но у моего отца был брат, Джордж, который жил в Ноттинг-Хилле. Он зарабатывал на жизнь сочинением песен для детских шоу. Я мечтал жить с ним, но Джордж был ужасным бабником и пьяницей. Несмотря на это, он любил меня, хоть и не настолько сильно, чтобы ради меня бросить свои пагубные привычки. Когда мне исполнилось восемь или девять, Джордж сделал мне подарок на день рожденья. Подарил «Маленького принца» в твердом переплете. Он пообещал купить мне гитару, если я смогу понять смысл этого произведения. Он говорил, что ни один музыкант не заслуживает и щепотки успеха, пока действительно не познает смысл жизни. А еще он сказал, что догадается, если я обману его, расспросив об этом у кого-то другого. Но я никогда бы не стал этого делать. Я хотел заслужить эту гребаную гитару. Хотел заработать ее честным трудом. Эта книга не отпускала меня несколько лет. Каждый год мы виделись с дядей на Рождество, и я испытывал удачу, пытаясь расшифровать смысл написанного Экзюпери. Все, что я получал в ответ – это чепуха про идиота, который просил людей нарисовать ему овцу. Спустя два года после получения книги, побитый жизнью и видавший виды, испробовав кнут и пряник, – до меня дошло. Все настоящие смыслы скрыты. Жизнь полна секретов, и ограниченных людей, и сладких, пустых разговоров, в которых нет смысла. Реально то, что скрыто в нас. Важно то, что мы чувствуем. В тот день я позвонил дяде, и он подобрал меня в Уотфорде, хотя я мог доехать на поезде. Именно тогда у меня появилась Таня. Тогда-то и изменилась моя жизнь.

Я провел по всей длине своей акустической гитары. Я перестал играть на Тане во время концертов несколько лет назад, но всюду продолжал брать ее с собой – вы же не выгоните любимую бабулю лишь потому, что она стала слишком стара, чтобы печь ваш любимый пирог. Таня же была моим первым и единственным настоящим другом. Инди круговыми движениями водила рукой по ткани и кивала.

– Мне всегда нравился «Маленький принц» потому, что постоянно казалось, что я тоже с другой планеты. Будто я едва могу выжить в этом мире, и не до конца понимала, почему все происходит именно так. – Инди облизнула губы.

Она прижала подбородок к груди, и ресницы коснулись ее щек. Я уставился на нее. Сглотнул. Отвел взгляд. Черт. Она красивая. Было трудно поверить, что это та же девушка из Шато Мармон. Та, на которую я смотрел и видел странную девчонку с забавным платьем, причудливыми волосами и слишком веснушчатым лицом.

Я посмотрел на свой блокнот и начал писать.

Умеешь ли ты секреты хранить?
Взираю на тебя и иногда не вижу ничего я кроме сожаленья.
Мой внеземной источник вдохновенья
Диктует мне стихи, слова и ноты.
Во тьме ночной с тобой творю я все, что пожелаю,
Хотя мне стоит сбавить обороты,
Ведь время знает, видит каждый след.
Да, иногда нужна ты мне,
Но по большей части – нет.
Тебя оставить должен я в покое,
Но не оставлю, и сей факт известен нам обоим.

Я понял, что у меня кончилась бумага, но слова продолжали литься из меня. Они текли рекой, и мне нужно было поймать их. Опустошенные. Дикие. Беспорядочные. Я схватил Инди за руку и потянул к себе. Она приземлилась прямо мне на колени, раскрыв рот от удивления. Мне было все равно. Дело не в сексе. Это искусство, и искусство было божественным – оно затмевало все. И это не мое хреновое мнение. Я верил в это.

– Мне нужно, чтобы ты сняла платье. – Я потянул за тоненькую, отделанную рюшами ткань.

Ее глаза широко распахнулись, и она резко отодвинулась. Ох, как бы мне хотелось, чтобы она оказалась одной из моих поклонниц в тот момент. Но если бы это было так, нас бы здесь не было. Я бы не питался ее воспоминаниями, историями и грезами. Вот особенность Инди. Она стояла наравне со мной, хотя я был выше, сильнее, богаче. И заставляла меня чувствовать себя… настоящим.

– Здесь? Господи Иисусе, пожалуйста, не говори, что ты пьян. – Она огляделась, проверяя, нет ли кого поблизости.

Я ухватился за край ее платья и подтащил к себе. Мой взгляд блуждал по ней, искал пуговицы или молнию, что угодно, чтобы стащить с нее платье.