Индиго

– Не надо прикидываться скромницей, – я схватил ее за запястья, когда Инди постаралась оттолкнуть меня опять, но не всерьез. Знаю, звучит жутковато, но это правда. Ее бедра дернулись вперед и дыхание стало тяжелым и хриплым. – Это ночь концерта, и я только что крупно облажался. Нам нужно поработать сегодня ночью, Стардаст.

Она откинула голову назад и рассмеялась. В ее голосе звучал такой сарказм, что я едва узнавал его.

– Поработать? Все твое турне разваливается. Ты уволил барабанщика. Твоя нянька уходит, а ты сбежал со сцены.

И спрятал бутылку шампанского.

И начал подкатывать к тебе только потому, что Вэйтроуз заинтересовался тобой.

Список был гораздо длиннее.

– Ты не можешь уволиться.

– Почему?

– Потому что тебе очень нужны деньги, а мне очень нужна ты. – Что я говорил? Что я делал? Кажется, я слышал, как Блэйк ахнул, и даже не мог винить его за это. Может, я неосознанно выпил ту бутылку шампанского и вырубился?

Стардаст отошла на шаг назад и улыбнулась, обнажив зубы, и наконец я понял, какая она. Хитрая пикси, воровка сердец. Она была скромной и сдержанной, но теперь она обладала силой и знала об этом. Это делало нашу игру намного интереснее.

– Я останусь из-за денег, но больше не стану тебе помогать. Что ты мне сделаешь? Ты не можешь заставить меня разговаривать с тобой. Я подписалась лишь присматривать за тобой.

– Ох, Стардаст, – смеясь, я наклонился к ней. Вот в чем я был хорош: в наших жестоких шутках. – Ты понятия не имеешь, что я могу с тобой сделать. Но ты точно скоро узнаешь.

Глава восемнадцатая

Инди

Дженна: Блэйк валял дурака во время турне?

Инди: Во время турне Алекс обычно валяет дурака?

Хадсон: Дамы. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ЭТОГО.

Дженна: Не обращай внимания на Хадсона. Он может общаться с тобой, только используя оскорбительные гифки.

Хадсон: Неправда.

Хадсон: Ладно, доля правды в этом есть.

Дженна: Алекс… сложный. У него двойственное отношение к женщинам. Иногда он проводит с ними одну ночь, но не так часто, как можно подумать. Он говорит только об одной женщине – Фэллон, и даже тогда плохо. Твоя очередь.

Инди: Блэйк ни с кем не встречался и не отрывался. Он работает и ссорится с Алексом, потом снова работает. Он даже не смотрел на женщин с тех пор, как мы сели на рейс в Австралию.

Хадсон: Дженна. Поговори с нами. Вы с Блэйком собираетесь наконец перепихнуться?

Дженна: Хадсон, покинь чат.

Хадсон: Ага, сейчас.

Дженна: Ты все рассказываешь Алексу. Уходи.

Хадсон: Нет!

<Дженна Холден удалила Хадсона Диаза из чата>

Инди: …

Инди: Вы встречаетесь с Блэйком?

Дженна: Нет.

Дженна: Но мы переспали.

Дженна: И я беременна.

Дженна: Я похожа на одну из тех идиоток, над которыми смеялась в пятнадцать, читая подростковые журналы.

Инди: 1) жестоко и 2) вам надо рассказать ему.

Дженна: Не знаю. Не знаю, оставлю ли я ребенка. Не сообщай ему.

Инди: Не буду. Но вам нужно поговорить.

Чтобы запихнуть Алекса в автобус, понадобились совместные усилия Блэйка, Элфи и Лукаса. Он сопротивлялся, но меня больше всего поразил не тот факт, что потребовалось три взрослых человека, чтобы осуществить это мероприятие, а что никому не было дела до того, что он уволил Лукаса. Они вели себя так, словно все нормально, не обращая внимания на мнение Алекса.

Мне нужно было с кем-то поговорить, когда я узнала, что брата арестовали и он проведет ночь за решеткой по обвинению в нападении. И я хотела поговорить именно с Лукасом, потому что он был разумнее и эмоционально стабильнее Алекса.

Когда мы добрались до отеля, я быстро открыла дверь, чтобы избежать шторма-Алекса, назревающего в коридоре позади меня. Как только его рука потянулась за моим плечом, чтобы не дать мне войти, я развернулась к нему. На его лице читались серьезные намерения, уверенность и… что было третье? Усталость. Должно быть, нелегко проживать такую жизнь, как у него, но и я была измотана.

От порывов дыхания, касающихся моей шеи сзади, пока он вспоминал написанные им на мне слова песни, моя кожа покрылась мурашками. Боже, я попала.

– Не хочу сегодня писать, – я пробежала взглядом вдоль его квадратного подбородка до воротника серой футболки-хенли. Его шея была одновременно тонкой и мужественной. Мне захотелось облизнуть ее.

– Я тоже. Просто хочу поговорить, – он опустил голову и прижался лбом к моему лбу. Его дыхание участилось. – И, может, займусь с тобой оральным сексом. Но это все.

Я засмеялась сквозь застрявший в горле комок слез. Что мы делали? Разве мы не ссорились пять минут назад?

Дверь щелкнула позади меня, и мы оба ввалились внутрь. Комната казалась жутковато тихой под весом ночи и наших дерьмовых деньков. Я направилась к нетронутому мини-бару, желая чем-то занять руки, и достала две бутылки воды.

– Мне жаль твоего брата, – Алекс устроился у кофейного столика. На лице его читалось беспокойство.