Индиго

– Не важно, – Лукас покачал головой, – просто дай мне знать, если я буду нужен. Он полагает, что я хочу забраться тебе в трусики. Черт, ты, наверное, тоже так считаешь. Но поверь, я просто хочу быть рядом, если понадоблюсь, – сказал он.

Мои брови приподнялись на этих словах. Возможно, это турне вынуждало меня принять своего внутреннего циника.

Люк поспешил добавить:

– Твои попутчики – парни, с которыми ты раньше никогда не встречалась. И твой босс устраивает тебе неприятности. Что бы ни происходило у твоей семьи в Лос-Анджелесе, уверен, тебе сейчас очень непросто.

– Так и есть, – призналась я.

– Я готов помочь, – он протянул мне свою руку.

В этот раз я приняла ее, не подозревая, какую цепную реакцию это запустит.

Не зная о всех секретах, которые мы держали в ладонях.

Глава семнадцатая

Алекс

В свою защиту скажу, что Оззи Осборн вдохнул муравьев, а Кит Ричардс прах своего отца, поэтому по сравнению с ними я совсем не был таким уж безумцем.

При этом я и правда совсем выжил из ума, когда решил развернуться посреди концерта, подойти к барабанной установке Лукаса и ударить серебристым ботинком прямо по барабану. Тот упал на расставленные ноги Лукаса, и он широко распахнул глаза, все еще держа палочки в воздухе. Лукас смотрел на меня так, будто это его сильно удивило. А не должно бы. Придурку стоило уже давно это понять, а он все давил и давил, пока у меня не осталось выбора, кроме как вытолкнуть его из моей жизни.

Но я отвлекся.

Все началось за полчаса до выступления. Я и так уже был на взводе, потому что Блэйк запер нас обоих в раздевалке и зашелся одним из своих самодовольных монологов, которые помогали ему поднять уровень чувства собственной важности. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что именно он кричал и отчего так вспотел.

Шампанское.

Он порылся в моих вещах и нашел его. Что было довольно забавно, потому что последние несколько дней я впервые за долгое время не хотел топить свою печаль в алкоголе.

– Когда я найду сволочь, которая посылает их тебе, я убью его. А пока что зачем подыгрывать им? Зачем, Алекс? Тебя столько всего ждет. У тебя есть все. Ты богат, молод и талантлив. Тебя обожают. Ты идол, черт возьми. Не исключено, что ты в процессе написания своего лучшего альбома. Тебе просто нужно не облажаться. Это так сложно?

Он шутит? Конечно, сложно. Неужели он думает, что болеутоляющие, алкоголь, дурь и пластическая хирургия – голубая мечта всех в Голливуде? Он что, считает, что мне наскучила моя идеальная полноценная жизнь? Найти счастье, будучи умным человеком, так же сложно, как найти настоящего единорога. Блэйк мерил комнату шагами, раздраженно вскидывая руки в воздух.

– Я стараюсь. Правда. Пытаюсь сделать тебя и Дженну счастливыми, хотя вы оба даете мне совершенно разные инструкции относительно того, как этого добиться. Я пытаюсь уважать твои пожелания не брать с собой Хадсона, потому что ты не любишь большие компании. И я пытаюсь следить, чтобы ты оставался трезвым. Но это так сложно. Ты такой сложный, Алекс. По-моему, большую часть времени ты трезв только потому, что мы весь день не спускаем с тебя глаз.

– Так и есть, – откликнулся я с дивана, зажигая сигарету. Теперь, когда Блэйк доставал по этому поводу, мне, конечно же, нужно было выпить. Ох, Ирония, ты и твое извращенное чувство юмора.

Блэйк остановился передо мной, положив руки на пояс и воздев глаза к потолку.

– Этого недостаточно. Тебе нужно прилагать больше усилий, чтобы измениться. Это значит, что тебе нужно больше заботиться о себе. Лучше питаться. Прилагать максимум усилий, чтобы избавиться от своего пристрастия. И да, поговорить с родителями. Тебе придется скоро с ними встретиться, поэтому не понимаю, почему ты откладываешь этот разговор.

Он был прав. Весь мой персонал – все пятьдесят организаторов гастролей или типа того, плюс моя группа и мой менеджер/нянька оставались трезвы из-за меня, а я даже не попытался выкинуть шампанское в мусорное ведро. Я сохранил его, потому что все еще не справился с искушением. Я все еще думал об алкоголе и наркоте каждый чертов день. Я скучал по ним. Я не испытывал к ним отвращения. Я словно богатый испорченный сукин сын, которого застали за чем-то плохим, но родители вытащили его из неприятностей. То, что я физически был чист, не означало, что я выучил урок. Единственное что мне мешало выпить шампанское: а) я никогда не бывал один и б) сейчас я был занят попытками залезть в трусики няньки. Я находился так близко к своей цели, что нельзя было все испортить.

Мне нужно было повзрослеть, то есть отпустить того, кем я явился последние семь лет. В последний раз я был трезвым, когда мне было двадцать. Я больше не знал себя прежнего. В моем доме находился незнакомец, и этим незнакомцем был я.

Единственное, в чем я не был с ним согласен – мои родители. Мне не нужно было говорить с моей семьей. Хватит с них разговоров обо мне. С прессой. Они делали это часто. Уроды.