Индиго

Алекс сказал мне, что бывал в Москве уже три раза, и, если бы график турне не был таким плотным, он бы с радостью провел для меня экскурсию. Я ему не поверила, зная, что он лжец, но все равно было приятно услышать такое. Когда тьма накрыла столицу России, Алекс попросил отвезти нас посмотреть «самую уродливую и шикарную статую в мире». Я засмеялась, устроившись на заднем сиденье «Renault Duster», и попыталась подавить свое возбуждение, когда в животе запорхали бабочки. Алекс устроился так близко, что я снова почувствовала его дыхание на своей коже, и мои бедра напряглись при мысли о его последних словах, сказанных мне. «Ты встанешь передо мной на колени».

– Уже почти ночь, – я притворялась, что мне все равно, провожу я время с ним или нет. Алекс был прав, решила я, упиваясь Москвой, как горьким кофе. Она казалась новой, с небоскребами и ухоженными парками, туманным воздухом и всеми преимуществами города, живущего в бешеном ритме. И в то же время от нее веяло стариной.

Я поняла, о чем говорил Алекс, когда машина подъехала к обочине. Водитель выключил двигатель и откинулся назад. Статую нельзя было не заметить, потому что она нависала над Москвой-рекой, подобно монстру. Уинслоу снова оказался прав. Она была огромной, детально проработанной и… пугающей. Точно, пугающей. Словно нечто из «Игры Престолов». Это была статуя человека на корабле. Он держал что-то в руке, а взор его был устремлен вдаль.

– Это… – начала я.

– На десятом месте по уродливости в мире, по версии одного туристического портала, – закончил за меня Алекс, запрокидывая голову, улыбаясь и пытаясь взглянуть на статую. – Петр Великий. Смешно даже не то, что она безобразна, а то, что Петру Великому Москва совершенно не нравилась. Он перенес столицу России в Санкт-Петербург, правда потом все поменялось обратно. Такова человеческая логика.

Наш водитель начал переписываться с кем-то, пытаясь стать незаметным. Было и впрямь легко забыть, что мы не одни.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила я.

– Мне нравится история.

– Почему?

– Потому что с помощью нее я могу понять будущее.

Я кивнула. Алекс не вел себя покровительственно и не просто так трепался. Еще один редкий момент с нашей первой встречи, когда он проявил к чему-то искренний интерес и поделился им со мной. Меня это пугало. Мысль о том, что он может быть таким открытым и настоящим. Потому что единственное, что не давало мне развалиться на части, так это понимание того, что в действительности Алекс Уинслоу – груда стереотипов, сшитых вместе в человека, которого даже он сам уже не мог найти. Это все о нем: рок-звезда, бунтарь, наркоман, сексуальный обладатель татуировок. Это было ужасно знакомо.

Я снова повернулась к окну.

– Мы можем вернуться в отель?

– Почему?

Потому что я хочу выжить.

– Мне хотелось бы позвонить своим близким.

Поймав взгляд водителя в зеркале заднего вида, Алекс пожал плечами, словно говоря: «Женщина, что с нее взять». Тот ответил таким же типичным взглядом, говорящим о разнице между противоположными полами.

Мы покатили вперед.

Из задумчивости меня вырвал тихий стук в дверь. Я нахмурилась и выключила швейную машинку, стоящую у закрытых занавесок. Встала, зная, что это не Алекс. Он никогда не был мягким, скорее грубым и грязным. И поэтому, возможно, мое сердце так сильно колотилось каждый раз, когда я слышала, как в другой комнате что-то падает. Я открыла дверь и увидела Лукаса.

– Привет, соня. Где ты была? – Лукас осторожно улыбнулся.

Я отошла в сторону, позволяя ему решить, входить или нет. Мне было все равно, что Алекс запретил нам общаться. Но я не знала, что Лукас думает об угрозе нашего босса. В любом случае он, скорее всего, пришел забрать свой ноутбук. Я развернулась, чтобы взять его со стола, но Лукас схватил меня за запястье.

– Можешь мне кое-что сказать?

Я взглянула на парня. Его лицо казалось ангельским, даже когда он был напряжен. Такое открытое, свежее. Лукас и Алекс были ровесниками, но у первого не было внутренних проблем. И поэтому он почему-то казался намного младше. Алекс оказался не прав. Лукас не мог быть плохим или мстительным. Я читала лица людей, как книжные черви читают свои любимые абзацы. Почти с религиозной преданностью. И я знала, что у действий Лукаса были свои причины.

– Возможно, – ответила я. – Сначала мне нужно узнать, в чем дело.

Он облизнул губы.

– Я не прошу тебя рассказывать мне, что происходит между тобой и Алексом, потому что это не мое дело. Но ты же дашь мне знать, если в какой-то момент ты не сможешь с ним справиться? Наверное, кажется, что мы ненавидим друг друга, но, поверь мне, у нас долгая история.

Я непонимающе уставилась на него.

– Я просто беспокоюсь.

– О ком? Обо мне или о нем? – спросила я.

– О вас обоих. По-разному. Ты сильная девушка. А он как черное перо. Не такой стойкий, каким кажется.

Пауза. Я опустила глаза. У меня сложилось впечатление, что Лукас не хотел, чтобы мы были вместе, и мне начинало казаться, что Алекс мог быть прав, считая, что его друг-враг хотел меня.