Индия. 33 незабываемые встречи

Я много снимал в Индии; часть пленок я проявил на месте, а часть с большими предосторожностями, чтобы не засветить на таможнях, провез домой и проявил уже здесь, в том числе и пленки, снятые в тот достопамятный день. Наконец, пленки готовы. Дрожащими от нетерпения руками подношу их к свету и вот вновь передо мной слон из Махабалипурама, девочка с алюминиевым сундуком, нескончаемая лестница, паломницы, виды с вершины, громада храма, наконец, черный крест парящего в синем небе орла и вдруг… Я даже выронил из рук пленку, так неожиданно и непонятно было то, что я увидел на следующем кадре.

Отчетливо видимый на фоне голубого простора, свежий и счастливый двигался прямо на зрителя я сам собственной персоной с неразличимой, но угадываемой раковиной в руке. На соседнем кадре шел уже вечер того дня в Мадрасе, после возвращения, там было все, как полагалось. Но этот кадр!

Хотите узнать разгадку этого кадра?

Я не буду говорить вам сейчас. Читайте, читайте дальше – и вы найдете ответ.

2. Об индуизме

– «Спрашивайте всё, что хотите», – удобно расположившись на циновке, сказал мне Его Святейшество джагадгуру шри Джайендра Сарасвати шри Шанкарачарья Свамигал, духовный глава индусов Южной Индии, которого миллионы верующих почитают как Бога.

Путь мой к этому интервью был долог. Он начался после окончания института, когда, по совету Святослава Николаевича Рериха, я взялся за изучение индуизма.

Индуизм – сложнейшая социально-религиозная и философская система; она уходит на несколько тысяч лет в прошлое, но и сегодня оказывает огромное влияние на дела, способ мышления и образ жизни по крайней мере 80 % населения миллиардной без малого страны. Долгое время индуизм казался мне не системой, а хаосом, разобраться в котором невозможно. Любая попытка соединить разрозненные знания кончалась отчаянием. Исключений оказывалось больше, чем правил, новые факты не желали укладываться в уже обдуманные выводы, в затверженных аксиомах открывалось второе дно и едва ли не противоположный смысл. Любые параллели с чем-то знакомым заводили в тупик, даже слова и термины, использовавшиеся исследователями, в конце концов оказывались совершенно несостоятельными, ибо влекли за собой совсем не те ассоциации, уводили от индийской реальности и не отражали того, что было в действительности.

Казалось бы, изучение любой религии лучше всего начинать с ее главной книги – такой, как, скажем, Библия в христианстве, Коран в исламе. Но в индуизме нет такой книги; есть тысячи священных текстов, необычайно противоречивых на взгляд подступающего к ним впервые, в разное время созданных, в разное время записанных и составляющих странную библиотеку, где первобытные гимны огню соседствуют на равных с изощренными юридическими трактатами, а ослепительно яркие и гротескные мифы с краткими, сухими, намеренно темными философскими максимами. При этом практически ни про один текст нельзя сказать, что знание его обязательно для индуса. Даже Веды, составляющие основу индусского религиозного мышления, признаются далеко не всеми, а до недавнего времени низшим социальным слоям было даже прямо запрещено не только читать, но и буквально брать их в руки. Канона, как такового, в индуизме нет, и в довершение всего свод священной литера туры не является застывшим, он может пополняться и сегодня, за счет новых произведений, созданных уже в наши дни.

Но попробуем подойти с другой стороны – оставим вопрос о каноническом писании, но каковы догматы этой религии, какой путь определяет она своим адептам? И новая неожиданность – нет такого единого пути, нет строгого предписания, что человек должен верить так, а не иначе, что если он свернет в сторону от определенных догм, то перестанет быть индусом. Нет, вместо четкой и жесткой определенности – широчайший выбор возможностей. Почти любой путь признается достойным, человеку дано право самому выбирать цель своей жизни и средства ее достижения. Индуизм одинаково привечает и воина, проливающего свою и чужую кровь, и кроткого отшельника, не обижающего мух и комаров. И нет еретиков, впавших в противоречия с официальной церковью, поскольку нет догмы и, кстати, вообще нет никакой церковной организации. Да и перестать быть индусом нельзя, потому что нет в индуизме той границы, за которой человек отлучается от веры предков; даже если кто-то объявляет себя атеистом, в глазах общины он остается все равно индусом. Практически, вырваться из индуизма можно только перейдя в другую, более жестко организованную веру, например, в ислам – и такие переходы случались и случаются, – но и тогда, если отступник передумает, ему достаточно совершить очистительные церемонии и община примет его обратно.

С другой стороны, стать индусом человеку со стороны, исповедовавшему до того момента любую другую религию или не исповедовавшему никакой, нельзя – индусом можно только родиться.