Индия и греческий мир

Услыхав такую речь, Ману, сжалившись, взял рыбку в свою руку и посадил ее в банку, светлую, что лунный луч. Тут рыбка, при превосходном уходе, подросла, ибо Ману ходил за нею как за собственным детищем. После долгого времени она выросла очень большая и уже не умещалась в банке. Тогда, увидав Ману, она опять заговорила: “Чтобы мне жилось хорошо, перемести меня во что-нибудь другое”.

Тогда Ману вынул рыбу из банки, принес ее к большому пруду и пустил туда. Там она продолжала расти еще очень много лет. Хотя пруд был длиною в две иоджаны и шириной в одну, лотосоглазая рыба уже не находила в нем места, где бы двигаться, и опять сказала Ману: “Неси меня к Ганге, возлюбленной супруге морского царя; у нее я буду жить”.

Ману послушно взял рыбу и пустил ее в реку Гангу. И там она росла некоторое время, но опять сказала Ману: “По великому моему росту я не могу двигаться в Ганге. Будь милостив, и скорее неси меня в море”. Ману взял ее из Ганги и пустил в море.

Попавши в море, рыба сказала Ману: “Великий владыка! Ты всячески меня охранял: слушай же теперь от меня, что надлежит тебе делать, когда настанет к тому время. Скоро все, что существует на земле, движимое и недвижимое, обратится в ничто. Пришло время для очищены миров. Потому я научу тебя тому, что послужить тебе на благо.

Настал срок, страшный для вселенной, движимой и недвижимой. Сооруди себе корабль, крепкий, с привязанным к нему канатом. Садись в него вместе с семью Риши и упрячь в него, тщательно подобранными и в сохранности, все семена, которые в старину описали брахманы. Севши на корабль, ищи меня глазами. По рогу моему ты легко меня узнаешь: я к тебе приду. Так ты и сделай все. Теперь приветствую тебя и ухожу. Этих вод глубоких не переплыть тебе без моей помощи. В моем слове не сомневайся”. – Ману ответил: “Все сделаю, как ты сказала”.

Распростившись друг с другом, они пошли каждый своей дорогой. Затем Ману, как ему было велено, забрав с собою семена, поплыл по волнообильной пучине на прекрасном корабле. Тогда он вспомнил о рыбе, и та, зная его желание, спешно приплыла, выдаваясь из воды своим рогом. Завидя рогатое чудовище, высокое, что гора, Мане прикрепил канат к рогу, и рыба поволокла корабль с великой быстротой через соленое море, которое словно плясало своими волнами и гремело своими водами. Корабль, кидаемый бурями, метался, как шатается пьяная женщина. Не видать было ни земли, ни концов миpa; ничего, кроме воздуха, воды да неба.

В таком-то взбудораженном мире, носились Ману, семь Риши да рыба. И так много-много лет, рыба неустанно влекла корабль по водам, и наконец приволокла его на высокий хребет Химавата. Тогда, ласково улыбаясь, она сказала семи Риши: “Привяжите корабль безотлагательно к этому хребту”. Они это исполнили. И этот высокий хребет Химавата доселе известен под названием Наубандхана (“Привязь корабля”).

Дружелюбная рыба тогда объявила им: “Я – Праджапати (“Владыка всех тварей”) Брахма, выше коего нет никого и ничего на свете. В образе рыбы я избавил вас от сей великой опасности. Ману создаст вновь всякую живую тварь – богов, асуров, людей, со всеми мирами и всеми вещами, движимыми и недвижимыми. Моею милостью и своим строгим подвижничеством он достигнет полного разумения своего творческого дела и не растеряется”.

Сказал и мигом исчез. Ману, желая вызвать к жизни всякую тварь, совершил строжайшие подвиги и принялся видимо создавать все живущее…»

Не распространяясь об обстоятельности и необыкновенной литературности этого изложения, заметим, что в нем прибавлены три важные черты, значительно усиливающие его связь с халдейским и библейским рассказами: 1) Потоп посылается потому, что пришло время для очищения миpa, – или наказания, так как это выходит на одно; 2) Ману спасается не один; ему разрешается взять с собою несколько человек (не друзей или родных, а семерых святых мудрецов), и «семена»; 3) Таинственная рыба открывается Ману и его спутникам и оказывается Верховным Божеством, самим Брахмой, – говорит с ними и приказывает Ману вновь населить мир; только, с велеречивостью, одолевшей индийских арийцев со времен сравнительно простых Вед, приказание это не ограничивается землею и родом человеческим; Ману должен создать еще и богов, асуров, и все миры.

Избыток воображения сказывается в еще большей мере в Пуране «Матсия» («Рыбной»), в которой нужно прежде всего заметить то, что спасителем от потопа является не Брахма, а Вишну, что свидетельствует о происшедшем уже расколе в брахманизме и распадении его на несколько сект. Одна из них возвела не особенно важного солнечного бога в верховные охранители и спасители всего мироздания.