Индия и греческий мир

Касательно пифагорейско-орфического учения о посмертном бытии душ у нас есть уникальная возможность обратиться не только к сочинениям древних писателей (Ион Хиосский, кстати, указывал, что некоторые свои работы Пифагор выдавал за сочинения самого Орфея), но и непосредственному первоисточнику. В Италии, близ Кротона, на территории городов Петилии и Сибариса, археологами были найдены древнегреческие захоронения, в трех из которых усопшие держали в руках золотые пластины со следующими надписями: «Ты найдешь на правой стороне дворца Аида источник, а близ него – белый кипарис (это дерево почиталось у пифагорейцев священным, так что они даже не хоронили близких в кипарисовых гробах. – Е.С.). К этому источнику ты не приближайся даже издалека. Ты найдешь другой, прохладную воду, истекающую из озера Мнемозины. [Тут нужно] сказать: я – чадо земли и звездного неба, но род мой – небесный, это знаете и вы сами. Я высохла от жажды, я гибну. Но дайте мне тотчас прохладной воды, истекающей из ключа Мнемозины. И они дадут тебе напиться из божественного источника, и ты будешь потом царствовать вместе с остальными героями… Мрак…» – «От чистых прихожу я чистая [к тебе], царица подземных, и к вам, Эвклес, Эвбулес и прочие бессмертные! Я горжусь тем, что веду свой род от вас, но меня постиг рок… я улетела из ужасного круга тяжких горестей и быстрыми ногами подошла к желанному венцу; на лоно владычицы, подземной царицы, сошла я… о, счастливый и блаженный, из смертного ты стал богом, ты – словно молодой олень, напавший на молоко». – «Я понесла кару за неправедные дела, а теперь, как просительница, прихожу я к чистой Персефоне, чтоб она благосклонно направила меня в обитель праведных». Весьма интересна фраза об ужасном круге тяжких горестей. Сразу приходит на ум колесо сансары, символ бесконечного круга перевоплощений: вообще индусы обожали колесо как символ – оно и познание (см.: «Каушитаки-упанишада», III), и мир (см.: «Шветашватара-упанишада», VI; также более поздние «Санкхья-сутра», «Йога-сутра»), и Брахман (см.: «Шветашватара-упанишада», I), да и символ буддизма – колесо Дхармы (закона) о восьми спицах («восьмеричный путь») – но рассуждение обо всем этом здесь не к месту, зато в описанных выше «руководствах» души к действию явно прослеживается египетская «Книга мертвых» – недаром Пифагор 22 года набирался знаний в Стране фараонов.

Однако менее известен ее буддийский аналог – тибетская «Книга мертвых», «Бардо Тхедол», основанная на причудливом сочетании буддизма махаяны, йоги и местного шаманизма. У. Ивенс-Вентц видит несомненные связи обеих книг, отмечая соответствия даже в деталях («присяжные» божества на последнем суде, египетская помесь львицы, крокодила и гиппопотама Аммут, ждущая пожрать грешника, и тибетские дьяволы, готовые увести его в чистилище; табличка Тота и зеркало кармы Дхармараджи) и предполагая «росток» этих учений все же на Тибете, хотя, как кажется, Египет совершенно далек от теории сансарического перевоплощения, ибо Осирис «единоразово» помогает родиться вновь после смерти – к чему б тогда такая забота о мумифицировании? Но с этим не согласен Геродот (ок. 484 – ок. 425 гг. до н. э.), вполне «по-индийски» описывающий воззрения египтян в своей «Истории» (II, 132): «Египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через [тела] всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет. Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно. Я знаю их имена, но не называю». Л. Шредер верно отмечает, что это свидетельство Геродота не подтверждается данными египтологии: «Мы имеем возможность навести справки у самих египтян, по их памятникам, надписям и папирусам. Тут-то и обнаруживается поразительный результат: как ни много говорят египетские памятники о смерти, они не представляют ни одного ясного свидетельства о том, что египтяне верил в переселение душ». Так что этот конкретный вопрос закрыт. Но все же, по мнению выдающегося британского египтолога Э. Баджа, создание многочисленных египетских загробных ритуалов, включая «Книгу мертвых», связано с несомненным для этого ученого влиянием нахлынувших на Древний Египет «иммигрантов с Востока», которые ознакомили местных также с обработкой металлов, письменностью и т. д. Так, гипотетически, можно восстановить цепочку передачи индийских религиозных учений (включая «Книгу мертвых») через Египет до Пифагора. При этом не забываем и о сирийско-вавилонских путешествиях Пифагора, в которых он тоже мог набраться много чего важного и интересного – но об этом уже было сказано ранее, а если верить свидетельству Апулея об «учебе» Пифагора в Индии, то тогда все эти предположительные конструкции и вовсе излишни.