Индия. История страны

Так Бабуру, обладавшему сравнительно ограниченными ресурсами, удалось стать властелином значительной части севера Индии; в свои сорок пять лет он управлял империей, простиравшейся от Афганистана до границ Бенгалии. Однако, как и многие его соотечественники, он скучал по роскошной зелени родины. Его первые впечатления о завоеванной стране были не слишком благоприятными. «Хиндустан, — отмечал он в своем дневнике, — мало чем может похвастать. Там нет ни хороших лошадей, ни хорошей рыбы, ни винограда, ни мускусных дынь, ни вкусных фруктов, ни льда, ни холодной воды. Даже свечи и факелы трудно достать. Если ночью захочешь почитать или что-либо записать, рядом должен стоять грязный полуголый парень с деревянной подставкой в руках; на ней горелка с одним фитильком, куда по мере необходимости тоненькой струйкой подливают масло».

Правда, будучи реалистом, Бабур отмечал, что Хиндустан — большая страна, в которой, помимо прочего, есть много золота и серебра.

ХУМАЮН

Что бы ни думал сам Бабур, он прожил недостаточно долго, чтобы сплотить завоеванное царство. Его здоровье было подорвано напряженной жизнью и алкоголем; не прошло и года после последней победы, как Бабур умер. Трон достался его любимому старшему сыну Хумаюну (годы правления 1530-1556), получившему в наследство огромную, недавно завоеванную, неспокойную и разобщенную империю. Не слишком надежна была и армия, состоявшая из турок, персов, афганцев и индийцев, которых удерживала вместе, казалось, только гипнотическая сила его отца.

Личность Хумаюна почти так же интересна и привлекательна, как и личность Бабура. Нежный и заботливый с близкими, обладавший отменным чувством юмора, он был в то же время храбрым воином и хорошим командиром, способным вдохновлять окружающих и стойко переносить трудности. С другой стороны, иногда он бывал капризен, потакал своим желаниям, а страсть к удовольствиям часто отнимала большую часть его природной энергии и затмевала здравый смысл. После серии блестящих военных достижений он мог остановиться и надолго предаться неге, вину, опиуму и поэзии. И пока он проводил время в беззаботной праздности, все, что было с таким трудом добыто, растаскивалось по кусочкам.

Взойдя на трон, Хумаюн вскоре показал, на что он способен. В 1531 году он легко отразил очередное нападение Махмуда Лоди, а в 1534-1535 годах провел блестящую кампанию, захватив Малву и Гуджарат. После этого он впал в характерный для него ступор и год провел в Агре, ничего не предпринимая. Неудивительно, что обе завоеванные страны были потеряны. Он равнодушно наблюдал, как на востоке растет новая опасность, как собирает силы Шер Хан, новый афганский правитель, гораздо более грозный, чем все его предшественники. Вместо того чтобы разбить его армию, Хумаюн позволил Шер Хану укрепиться в Бихаре. И только когда Шер Хан двинулся на Бенгалию, Хумаюн наконец очнулся и начал действовать. Но было, увы, уже слишком поздно.

МЕЖДУЦАРСТВИЕ, 1540-1555 ГОДЫ

В 1540 году, потерпев два сокрушительных поражения, Ху-маюн был вынужден пуститься в бегство. Со все уменьшавшимся отрядом последователей он скитался от одного царя к другому с мольбой о помощи. В этих странствиях он встретил Хамиду, дочь правителя Синда. Ей было всего четырнадцать лет, и спасающийся от преследования беглец, к тому же довольно развращенный, не привлек ее внимания, так что Хумаюну пришлось потратить почти месяц, чтобы уговорить Хамиду выйти за него замуж. Это было тяжелое для Хумаюна время, когда одно разочарование сменялось другим. Хуже всего пришлось, когда его отряд пересекал пустыню в Синде. Беременная Хамида лишилась лошади, но, несмотря на ее положение, никто из спутников не согласился отдать ей коня. В конце концов Хумаюн отдал жене своего, а сам взгромоздился на спину одного из перевозивших поклажу верблюдов. Так, печально покачиваясь на спине верблюда, он проделал несколько миль, пока один из спутников наконец не выдержал этого унижения и не предложил Хумаюну свою лошадь. Там же, в пустыне Синда, 15 октября 1542 года родился будущий наследник Хумаюна Акбар, который впоследствии стал самым великим из всех Великих Моголов. Рождение сына оказалось поворотным моментом в судьбе Хумаюна — вскоре он нашел приют при дворе персидского шаха.