Индия. Моё первое пришествие полвека назад

Поэтому отдохнуть и посмотреть Гоа собрали небольшую компанию и тщательно выбирали способ добраться и метод передвижения по штату. В конце концов остановились на прямом перелёте, а автотранспорт со «специально обученными людьми» прибудет к самолёту из Бомбея. Рейс в Даболим (так называется посёлок, в котором находился аэродром) был только с пересадкой в том самом Бомбее. Самолёт оттуда летал один раз в неделю и был это небольшой винтовой «Дуглас». Почему-то в Индии эта марка была очень популярна в те годы. У меня до сих пор есть брелок с игрушечным самолётиком, подаренным на борту во время полёта. Помню, что добирались мы как-то очень долго. Несколько часов летели из Дели до западной столицы Индии. Там нас встретили люди из представительства, поселили у себя. Мы провели у них не одну ночь. Днём нас возили по достопримечательностям. А вечером непременный ужин в различных ресторанах. Наконец, вылетели в Гоа на дребезжащем аппарате с пропеллерами. Сейчас самолёт из Мумбая (новое название Бомбея) летит минут сорок. Тогда же мы добирались, казалось, целую вечность. Я был любознательным ребёнком. И мне на всю жизнь запомнилось то путешествие. Особенно, как лётчики, не устояв перед обаянием белого пухлого ребёнка, пустили меня в кабину. И несмотря на протесты родителей, посадили в кресло пилота, дав подержаться за штурвал. Кстати, командир был англичанин. Мы много по каким задницам мира лазили в Индии, но такой дыры никто себе представить не мог. Взлётно-посадочная полоса оказалась сделанной из утрамбованного камня, вернее, из породы, содержащей железо, ржаво-коричневого цвета. Поэтому самолёт немного проскользил боком по полосе. На самом деле это был военный аэродром с положенной ему командной вышкой, рулёжками и стоящими вдоль них боевыми МИГ — 21. И какими-то лёгкими, похоже американскими, вертолётами. Здания аэровокзала не было. Стоял бамбуковый сарай, крытый листьями кокосовой пальмы. В нём располагалось всё связанное с гражданской авиацией. Тут тебе и стойка регистрации, и прилёт, и выдача багажа прямо с подъехавшего от самолёта джипа. Люди, пришедшие встретить пассажиров, рикши, готовые отвезти вас хоть на край света, торговцы водой со жбанами из нержавейки, в которых плавали лепестки роз и ещё каких-то цветов, с такими же нержавеющими стаканчиками, какая-то стрёмная еда на разносах у чумазых мальчишек и так далее. Европейцев, кроме нас, не было никого. Потому люди в форме сразу оттёрли от нас любопытствующих местных, которые видом своим несколько отличались от привычных индийцев. Местная полиция была осведомлена относительно нашего прибытия. Нас проводили за отдельную отгородку в углу сарая и принесли ящик с содовой, чтобы мы удовлетворили жажду, пока не прибудет встречающий нас микроавтобус. Он не заставил себя долго ждать, и мы, усталые, погрузились в него под сопровождение полиции и местных зевак. Везли нас долго по какой-то грунтовой дороге, лавируя между повозок, запряжённых волами и велосипедистов. Мотоциклов практически не попадалось, видимо, здесь это была ещё роскошь, а не средство передвижения. Мы пересекли несколько рек и речушек, что было в диковинку для нас, ибо с водой в том регионе, где жили мы, её не всегда хватало. Тут же она была в изобилии. И реки оказались довольно широкими, что напомнило мне о родном Поволжье. Только мосты тут выглядели чахлыми и опасными в отличие от гордости города Саратова. Далее дорога упёрлась в широчайшую реку: «ну, точно индийская Волга», — сказали мне родители. У берега стоял небольшой пароходик и жутко дымил сизым выхлопом. На палубу можно было заехать по откидному трапу, что уже и сделали несколько повозок, военный джип и двухколёсные средства передвижения. Мы тоже пристроились у борта, что повергло меня в дикий восторг. Ещё ни разу в жизни мне не приходилось форсировать реку на машине, стоящей на судне. Катерок этот родители обозначили как «фарибот», что по-русски означало — паром. Паром отвёз нас из столицы штата в северную его часть. Тут цивилизация прекратилась окончательно. Асфальта не было даже в помине. Как объяснил позже специально обученный человек, приставленный к нам в качестве гида, асфальт в Северном Гоа пока не положили. Транс-индийское шоссе, где он присутствует, проходит на значительном удалении от береговой линии, а здесь одни посёлки, деревеньки и португальские крепости различной степени сохранности. Есть военные объекты и начали появляться иностранцы, которые надумали замкнуться в себе и уйти от соблазнов и пороков цивилизации. Здесь тихо, дико и лучшее место для отшельников. Мы какое-то время ехали через джунгли по прорубленному просёлку, пока не выбрались к берегу Аравийского моря. Там нам был обещан отель, но тогда мы даже не могли и в фантазиях вообразить, что он из себя представляет. Когда мы, наконец, доехали до гостиницы, оказалось, что изначально это крепость, которой около пятисот лет. Она была сложена из огромных, отесанных прямоугольных камней. Вся Индия стоит на плите из железной руды. И из этого материала строилась практически вся цивилизация на полуострове. Но в других местах хотя бы облицовка была разнообразной. Тут же все дома сложены из железняка и ничем даже не оштукатурены. Номера, обустроенные в помещениях, некогда предназначенных под склады и казармы для гарнизона, не отличались комфортом. Но самое запоминающееся заключалось в том, что часть этой крепости, то есть гостиницы, являлась тюрьмой, причём действующей. Форт был так расположен, что одной стороной выходил на морской скалистый берег, а другой — на обрывистый берег реки Мандови. С третьей стороны опять же был обрыв, внизу которого виднелись водные болотистые пространства, поросшие мангровыми зарослями. Получалось, что крепость-гостиница-тюрьма стояла на выдающемся в водные пространства мысе-полуострове, сама вершина которого венчалась белоснежным маяком. Таким, как рисовали в иллюстрациях к пиратским и романам. Ночью там жгли огонь, свет от которого усиливался зеркалами и огромными линзами. Тут-то я понял, что это мы удачно заехали. Более романтической обстановки я в свои годы даже не представлял. Вечером мы прогулялись вокруг этого уникального навигационного сооружения, нам показали, как оно работает и какой это труд, поддерживать сию работу. Сверху открылся потрясающий вид на реку и расположенный на противоположном берегу городок Панаджи или, по-португальски, Панджим. Это и сейчас столица штата Гоа. Романтизм усиливался тем, что стационарного электричества в гостинице-тюрьме-крепости-маяке не было. Во дворе стоял армейский грузовичок с генератором и активно тарахтел, вырабатывая ток. Тусклые лампочки ритмично мигали, но силились осветить хотя бы чего-нибудь вокруг себя, оставляя лишь желтое пятно на земле. В камере-номере было совсем интимно, дымилась склянка с копрой кокоса, Как объяснили служащие, это необходимо для отпугивания москитов. Стояли подсвечники и даже керосиновая лампа. После ужина я вырубился в нашей полу-келье, полу-номере без кондиционера и с решёткой на окне под шум небольших волн, бьющихся о стену каменной башни, в которой был расположен номер. Утром, после завтрака с креветками и омарами (я запомнил слово, потому что омаров видел первый раз в жизни и сначала испугался, думая, что такой большой рак не может быть съедобным, да и название слышал впервые), к нам пришёл человек, чью фамилию я тоже запомнил. Она так загадочно и смешно звучала, особенно когда он сам произносил её. Вернее, то величие с которым он говорил, вызывало улыбку — Альбукерке. Человек этот напомнил мне чёртика. Далее он объяснил, что будет нашим гидом. И является потомком известного португальского мореплавателя и государственного деятеля, род которого прославился ещё пять веков назад. Первая наше экскурсия станет пешей и будет являться продолжением вчерашнего вечернего поверхностного осмотра той достопримечательности, в которой мы остановились на ночлег. Персонал гостиницы, видимо, описал ему все наши шаги накануне. Мы пешком поднялись опять на маяк. Уже в свете дня рассмотрели действующие помещения для хранения запасов еды и воды. Пообщались с солдатами, расквартированными в форте и охраняющими заключённых тюрьмы, находящейся ниже. Поглазели через военную оптику на город за рекой и окрестности, острова и рыбаков. Потом спустились по крутой каменной лестнице и обошли галерею с камерами узников. Когда я читал в будущем «Графа Монте-Кристо», то именно эти картины всплывали в моей памяти.