Индийская мышеловка

А я давно привык, что все удивляются. Одно время меня это раздражало, а потом я устал раздражаться. Это уже смешно. Что тут такого? Ничего необычного!

– Да, – говорю я, – папа увлекался Шекспиром в молодости. Вот. Меня зовут Уильям Александрович Страхов, – сказал я как бы с неохотой.

Иногда я даже и не объясняю ничего. Сколько можно удивляться уже?! До бесконечности?

– Да уж, – снова засмеялась она и оглянулась на сурового парня внизу, у рюкзаков. – Может, посоветуешь, где лучше снять комнату?

– Да, да, конечно! Посоветую. Тут есть неплохой домик. Двухэтажный! Там первый этаж свободен. Скоро придет хозяин… – сказал я. – Это вон там, – махнул я в сторону двухэтажного домика Семы.

– Отлично, – она снова посмотрела на парня. – Денис, – крикнула она ему вниз, – давай поднимайся.

Парень недовольно поплелся вверх по склону, к нам.

– Это Дэн, – сказала Катя.

– Уильям, – представился я и протянул ему руку.

Он недовольно пожал ее и уселся на бревно возле костра. Занял мое обычное место… Катя последовала его примеру, а я остался стоять возле крыльца.

Несколько минут мы молчали… Я не знал, что им сказать. Они принесли с собой что-то вроде уныния пополам с напряжением. Вдруг я почувствовал ту гадкую разновидность неуверенности в себе, из-за которой тебе обязательно надо что-то делать или говорить, чтобы чувствовать себя нормально в компании, чтобы молчание не становилось тяжким. Это чувство давно меня не посещало, и я даже поверил, что полностью от него избавился. А вот, оказывается, и нет.

В последние месяцы я мог молчать с кем угодно, и мне не было при этом некомфортно. «Должно быть, – подумал я, – все из-за того, что я давно не видел соотечественников и мне не хотелось выглядеть нелюдимом». Когда я это понял, мне стало наплевать и молчание перестало тяготить меня. И я мог говорить, а мог и не говорить.

Потом я вдруг вспомнил про бизонов и захотел рассказать Дэну и Кате… Но тут я увидел, что к нам направляется хозяин. Он, как всегда, улыбался, растягивая свой рот и черные густые усы. Хозяин нес мне дрова. Целую большущую вязанку дров и бутыль голубого бензина! А я уже подготовил триста рупий без сдачи. Двести – за дрова, сто – за бензин.

– Хеллоо, – звонко сказал хозяин, можно сказать, пропел.

– Хеллоо, – так же звонко ответила ему Катя и улыбнулась.

– Эти ребята хотят снять комнату, – сказал я хозяину.

– Окей, окей, ноу проблем, ноу проблем, – сказал он. – На какой срок? – обратился он к Кате.

– Хм… ну, пожалуй, дней на десять, – ответила Катя.

Дэн все молчал и хмурился.

– Оке, оке (ударение на о), – хозяин закачал головой из стороны в сторону. – Четыреста рупий в сутки.

Дальше они начали торговаться, и, надо заметить, Катя делала это вполне себе неплохо. Но, как я уже упоминал, местные сговорились, и хоть ты тресни, а не собьешь цену. Четыреста рупий за двоих, триста рупий за одного.

«Оу! Что?! Что я только что сказал?! Вот это да! Хм…» И тут я понял, что, с тех пор как уехала Кристина, я ежедневно переплачиваю по сто рупий. Балда! Надо бы разобраться и вернуть разницу! Я же не какой-нибудь там миллионер, у меня просто-напросто нет работы и в ближайшее время не будет. Надо экономить!

Я подождал, пока они закончат торговаться, и сказал хозяину, что живу один, а плачу за двоих. На что хозяин, не задумываясь, ответил, что этот домик в любом случае стоит четыреста, поскольку лучшего вида во всем Тамил-Наду не сыскать. Ну я вам про виды уже говорил. Ладно, в этом он прав, за виды можно и переплатить. Но все-таки я думаю, что меня опять надули, как и всегда в Индии. Здесь тебя всегда дурят, на каждом шагу. Как сказал Маркус, к этому надо привыкнуть. Если ты не примешь Индию такой, какая она есть, путешествие по ней превратится для тебя в тяжелую работу. Так сказал Маркус.

Что ж, я, кажется, уже привык и не нервничаю по пустякам. Или мне только кажется… В конце концов, что мне эти сто рупий в сутки?! У меня же целый рюкзак долларов! И миллион евро в маленькой сумке для документов! Ну ладно, ладно, это всего лишь шутка. Денег у меня не так много. Мне, в конце концов, может и не хватить на мою кругосветку. Постараюсь не лопухнуться в следующий раз!

Итак, они все ушли, а я пошел рубить дрова, потому что хозяин принес слишком крупные. Ну хоть топор оставил… Я был в возбуждении после общения с новыми людьми, и дрова были очень кстати. Они быстро отвлекают от суеты мыслей. «Хрясь! Хрясь! Хрум! Бабах!» – и я уже позабыл все свои сомнения.

* * *

Ближе к вечеру ко мне заглянула златовласка Катя. Она позвала меня выпить вина да поболтать. Они, мол, по общению с русскими соскучились. Когда это они, интересно, успели? В Индии же одни только русские! Русские да евреи…

– Сколько ты уже в Индии? – спросила Катя.

– Ну, месяца три вроде. Я немного запутался в днях… А вы сколько? – спросил я в ответ.

– М-м… я два месяца, а Дэн полтора года. Да, Дэн? – окликнула его Катя.

Дэн не ответил.

– Полтора года?! Неслабо! – удивился я. – И не устал? – спросил я у Дэна.

Он снова не ответил.

– О, он так устал от этих местных! Он их просто не переваривает! – ответила за него Катя.