Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

А потом он перешел к описанию изделий из хлопка, первым делом обратив внимание на то, что «инструменты и процедуры их изготовления самого грубого и примитивного свойства, которые впрочем преобладают во всей Индии… Каждодневная одежда крестьян производится во всех дистриктах, в Нагпуре и его окрестностях, вырабатываются также ткани более тонкой текстуры. Белое полотно, называемое бхироус, изготавливается дхерами, низкокастовыми ткачами; самое лучшее продается за 20 рупий за отрез, распространенные виды тканей от 10 анн до 10 рупий. Отрез обычно длиной от 22 до 32 локтей и от одного до двух локтей шириной. Самые лучшие ткани производятся в Нагпуре» [Там же 86–87]. Далее Дженкинс дал описание дупатты[117], тюрбанов, сари, дхоти[118], платков, чоли[119], ковриков, их размеров, стоимости, мест их производства, тех, кто их изготавливал. Отдельный раздел посвящен крашеному хлопку: «Цветное хлопковое полотно, называемое панджари, ткется из крашеных нитей, оно бывает двух видов – качча (сырое) и пакка (готовое) в зависимости от стойкости красителя. Дупатты и тюрбаны всех цветов делаются так же. Наиболее дорогой цвет – красный, получаемый из сафлора. Самый дешевый – коричневый, из коры мангового дерева. Он не стойкий. Существует четыре устойчивых цвета для женской одежды – темно-синий из индиго, светло-голубой, красный из моринды и зеленый… Еще есть полотно, окрашиваемое после изготовления и не предназначенное для продажи в этой стране» [Там же: 89]. Хлопковые изделия и сырой хлопок указываются среди основных статей нагпурского экспорта наряду с бобами и зерном. Но при этом Дженкинс упомянул лишь «маленькое количество сырого хлопка, который шел напрямую в Мирзапур. Готовых изделий в 1826 г. было экспортировано на сумму в 725 тыс. рупий, из которых товары на 150 тыс. были доставлены в лагерь пешвы в Битхуре[120], на 350 тыс. в Пуну и Амраоти, на 50 тыс. в Индор, на 100 тыс. в Джабалпур и Сагар, на 75 тыс. в Хайдарабад». В основном это были сари, пагри[121], шелы[122], дхоти» [Там же: 92, 96]. «Для осуществления перевозок между Нагпуром, Чхаттисгархом и Чандой используется колесный транспорт – повозки, между Нагпуром, Гадха-Мандлой, Сеони и Хошингабадом – волы, между Нагпуром и более далекими пунктами – буйволы» [Там же: 94–95]. Далее Дженкинс приводил сведения по грузоподъемности каждого из транспортных средств.

Самая же значительная часть отчета посвящена администрированию доходов. По мнению Дженкинса, экономика Нагпурского княжества в период с 1803 по 1818 г. пришла в упадок. Уменьшение доходов двора из-за потерь территорий и ведения постоянных войн вынуждали раджей усиливать налоговый гнет на население и обременять его дополнительными поборами. «В результате много земель перестало культивироваться, райяты[123] были повсеместно обременены долгами, от которых они до сих пор не оправились» [Там же: 177–178]. Не внося никаких принципиально новых моделей в систему земельного налогообложения, британцы ежегодно, начиная с 1819 г., лишь осуществляли земельное урегулирование (settlement) с целью пересмотра налоговых ставок, приведения их в соответствие с состоянием земли, ее владельческим статусом, уровнем урожайности и бытующими нормами и законами. Отчет содержит подробное описание произведенных процедур по каждому дистрикту. В результате сумма взимаемых налогов уменьшилась в первый же год урегулирования, и в дальнейшем по мере восстановления хозяйства постепенно увеличилась. Для примера данные по дистрикту Чанда:

«В течение предыдущих десяти лет (до 1818. – С. С.) средняя сумма налога составляла примерно 3 лакха 91 тысячу 104 рупии (3,91,104).

Мы собирали:

1228 (1818 г. – С. С.) – 2,33,037

1229 (1819 г. – С. С.) – 2,96,943

1230 (1820 г. – С. С.) – 3,69,574

1231 (1821 г. – С. С.) – 3,97,776

1232 (1822 г. – С. С.) – 4,06,139

1233 (1823 г. – С. С.) – 3,63,898

1234 (1824 г. – С. С.) – 3,67,391» [Там же: 200–201].