Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

В первой трети XIX в. совершенствовались исследовательские методы: появились переписи населения, практика анкетирования, способы учета статистических погрешностей[127], улучшились измерительные приборы, карты становились точнее и подробнее. Но, по сути, все они развивались в уже заданном русле квантификации, схематизации, систематизации и типологизации информации. Британцы продолжали монотонно применять изобретенную ими технологию освоения пространства. Стандартизация и унификация проходила по всем направлениям жизнедеятельности нагпурского государства. Помимо приведения в порядок налоговой системы, был налажен механизм гражданского и уголовного судопроизводства, который базировался на местных институтах, нормах и обычаях. Но при этом Дженкинс провел некоторые реформы, чтобы «обеспечить единообразие в регистрации всех юридических дел по всей территории Его Высочества Раджи» (цит. по [Синха 1967: 152]). Суперинтенданты, снабженные восьмью видами форм, должны были регулярно их заполнять, фиксируя гражданские и уголовные процессы, и предоставлять копии резиденту.

То же относилось и к организации полицейской службы. Город Нагпур был разделен на дистрикты, в каждом из которых были участки, укомплектованные штатом сотрудников. В провинции за порядок отвечали пателы – главные должностные лица в деревнях. Главы полицейских участков и пателы также обязаны были составлять отчеты о правонарушениях, которые в конечном итоге скапливались в Нагпуре.

Подобно людям – чиновникам, военным и сюрвейерам, колесившим по региону, бумаги также изменили траекторию движения, обмен информацией происходил не только по сквозным магистралям между княжеским Нагпуром и центрами Британской Индии, самым главным из которых была Калькутта, но и внутри княжества.

Масштабная циркуляция людей и бумаг обеспечивалась соответствующей инфраструктурой. При Дженкинсе была налажена основанная еще Элфинстоном система регулярного почтового сообщения, которое осуществлялось в направлениях: Банды (Буделкханд) через Лохаргандж и Белхари; Хошангабада; Бенареса через Рамтек; Джабалпура; Хайдарабада; Калькутты через Райпур; Амраоти. В годы резидентства Дженкинса Нагпур стал важным узлом, где пересекалось много почтовых маршрутов. В основном почта была предназначена для переправки официальных документов и посылок. На каждом направлении были организованы станции (дак-бунгало[128]) со штатом работников – от мутсадди (чиновник, ответственный за регистрацию почты) и сарбараи (управляющий) до дафедаров (чиновник, ответственный за организацию конной почты) и харакара (гонцов). Они должны были вести регистрацию всех полученных и отправленных писем, отмечать время доставки и отправки корреспонденции, взимать сборы за услуги почты и т. д. Появилась должность почтмейстера Нагпура, которую в 1820-е гг. занимал Уильям Исакс. Из-за нестабильной ситуации в разных частях Центральной Индии, недобросовестности гонцов, неотлаженности процедуры оплаты услуг работа почты была далеко не совершенной и требовала постоянного контроля и налаживания.

Регулярность и быстрота функционирования почты зависели от состояния дорожных коммуникаций. К моменту появления британцев в Нагпурском княжестве там не было мощеных дорог, и в дождливый сезон они становились непроходимыми, хотя в хорошую погоду обеспечивали вполне сносные условия для транспортировки грузов и доставки почты. Во времена Дженкинса главный тракт в Нагпур с севера шел из Мирзапура через Джабалпур и Сеони. Путь с запада из Бомбея и Берара разделялся у реки Вардха, которую можно было пересечь в трех местах: Джалалкхера, Биснур и Начангаон. Последняя переправа была самой важной, по ней велась основная торговля тканями и шелковыми изделиями с Джалной, Аурангабадом, Сатарой, Пуной и другими городами Декана. В дождливое время по этим дорогам могли пройти только навьюченные волы. С востока из Бхандары, Райпура и Чхаттисгарха шли два пути, на которых также в период муссонов колесный транспорт не использовался. Два тракта вели в Нагпур из Чанды и с юга[129]. Основными средствами передвижения были небольшие маратхские повозки, караваны волов и буйволов, иногда верблюдов.

Однако усовершенствованием дорог в это время британцы занимались мало. Д. Бейкер упоминает о том, что в начале 1820-х гг. силами военных велись какие-то работы на дорогах Центральной Индии, а инженеры переделывали дорогу между Джабалпуром и Нагпуром, а также начали реконструкцию отрезка между Джабалпуром и Мирзапуром [Бейкер 1993: 58]. С установкой на сохранение и поддержание местного режима британцы переформатировали физическое пространство Центральной Индии больше на бумаге. В реальности это еще не был новый материальный порядок колониальной власти, скорее это были сугубо местные практики, представленные в европейской научной манере, которые британцы с помощью своих «инструментов» инвентаризировали и «отремонтировали».