Индийский океан

«Лишился поддержки» – выражение слишком мягкое. С этого момента кажется, что море и люди с равной яростью набросились на знавшего слишком долгий успех человека. Одна из сильнейших в истории Индийского океана бурь захватила его эскадру у Маскаренских островов и потопила два судна. Вернувшись в Порт-Луи, Ла Бурдоннэ узнает о новом несчастье. Некий Дюма, прежний губернатор Сенегала, назначен губернатором островов с миссией «приступить к тщательной проверке деятельности господина Ла Бурдоннэ и выявлению ошибок, которые он допустил». Сохранилось и письмо короля: «Вам надлежит немедленно привести эскадру во Францию, давая бой всем английским судам, которые вы встретите на своем пути». Шесть кораблей, едва спасшихся от бури, сто человек экипажа – вот и все, что осталось от эскадры, но король написал «немедленно», и потрепанная эскадра берет курс на юго-запад, прямо на «ревущие сороковые». Англичан нет и в помине, но широты, давно снискавшие дурную славу, не собираются расставаться с ней – один корабль выброшен на берег недалеко от Кейптауна, другой в бедственном состоянии поворачивает назад, остальные четыре судна встречаются в Луанде (Ангола).

В ту эпоху никого не смущали морские расстояния и продолжительность путешествий. В приказе короля указано и место возможной стоянки – Мартиника; оттуда обычно уходят королевские суда, которые могут обеспечить эскорт. Делать нечего, следует пересечь Атлантику по диагонали. В июле 1747 года Ла Бурдоннэ прибывает на Мартинику. Обескуражен ли он?

– Ко мне вернулась надежда. Ожидая суда эскорта, я строил проекты, успех которых казался мне несомненным, что во многом компенсировало бы тяжелые для моей родины потери. Мне удалось привлечь в союзники господина де Келю, губернатора Мартиники. Париж потребовал присылки одного из моих офицеров, чтобы сообщить двору и руководству Ост-Индской компании о положении дел в Индии. Я решил отправиться сам.

25 февраля 1748 года после нелегкого путешествия Ла Бурдоннэ является в Версаль. Министры принимают его «как положено», но он быстро понимает, что попал в клетку со львами.

– Господин директор Ост-Индской компании получил из Пондишери меморандум, по поводу которого мы ждем ваших разъяснений...

«Допрос» ведет откупщик податей Боканкур, брат Дюплекса. Ла Бурдоннэ обвиняется в получении от англичан взятки в миллион фунтов стерлингов за сохранение Мадраса.

– Чудовищное обвинение! Я не получил от англичан ни гроша, а, напротив, истратил почти все свое состояние на вооружение королевских судов.

Встают и другие обвинители – все они военные поставщики, чьи сомнительные счета проверял Орри, попавший в немилость друг Ла Бурдоннэ. По испытанной методе они обвиняют адмирала в своих собственных грехах. Его гоняют по кабинетам двое суток, и с каждым следующим приемом чиновники становятся все менее и менее вежливыми. Ла Бурдоннэ обвиняют в профессиональных морских ошибках, в неумелости и, наконец, в сотрудничестве с врагом. 1 марта 1748 года, через три дня после прибытия в Версаль, бывшего губернатора Маскаренских островов отправляют в Бастилию.

«В карцер без права переписки и свиданий» – исключительно строгий режим для тюрьмы, где сидело немало знаменитых людей. Враги Ла Бурдоннэ хотели его смерти. В крайнем случае они надеялись, что он сойдет с ума. Через два месяца после пребывания в камере-одиночке тюремный врач, вызванный надзирателем, нашел у заключенного «признаки паралича»; у него, по-видимому, было небольшое кровоизлияние в мозг. Метод лечения тех времен прост – кровопускание, но непонятно (или, наоборот, слишком хорошо понятно), почему кровь «отворили» узнику лишь через семь месяцев после визита врача. И по-прежнему строжайшая изоляция, которая продлится не один год. В апреле 1749 года в камеру Ла Бурдоннэ является монах:

– Меня зовут отец Гриффе. Я получил разрешение навещать вас. Кроме того, вам разрешили небольшую прогулку по внутреннему дворику.

Еще через год заключенному разрешают переписку с его советником и выбор адвоката.

Мы на время забыли об океане, но ведь речь идет об адмирале и великом моряке, с которым столь подло обошлись власти. В его участи нет ничего странного: и другим адмиралам доводилось страдать в тюрьмах. Тюремное заключение Ла Бурдоннэ, ставшее к концу менее строгим, продолжалось до 3 февраля 1751 года, то есть два года и одиннадцать месяцев Это событие всколыхнуло парижан и разделило их на два лагеря. Поползли слухи, что заключенный, оправившись от кровоизлияния, пишет отчет о своей деятельности; в Арсенал было вызвано триста свидетелей, и две трети из них уклонились от дачи показаний. Приговор, вынесенный после долгих дебатов 3 февраля 1751 года, тут же объявили публике: «Комиссары Арсенала снимают обвинение с господина Маэ де Ла Бурдоннэ, приказывают именем Его Величества выпустить узника из Бастилии».