Индийский океан

Первая остановка – Ходейда. Она сильно изменилась с тех пор, как мы впервые побывали в этом городе с жалким рынком и несколькими тавернами, где собирались пираты. Теперь пятнадцать тысяч его обитателей занимались торговлей – продавали кофе, финики, кожи, а также опиум, оружие и, кроме того, подрабатывали шпионажем. Ходейда принадлежала туркам, но большинство белых, проживавших там под тем или иным предлогом, были английскими агентами. Арабы следили за английскими шпионами, но, поскольку турецкое правительство или эмир Мекки плохо оплачивали их услуги, они зачастую договаривались с англичанами за несколько фунтов стерлингов.

Как можно понять из рассказа фон Мюкке, в деньгах (в золоте) он недостатка не испытывал, но выбор маршрута и организация каравана были для немца, незнакомого со страной и привыкшего получать точные ответы на вопросы, чрезвычайно трудны.

После долгих приключений и мытарств в пустыне, о которых здесь рассказывать нет смысла, поскольку история уже не относится к океану, морякам «Эмдена» во главе с фон Мюкке удалось добраться до Турции.

САМЫЙ БЕЗУМНЫЙ ПОДВИГ

Веллингтон. Новая Зеландия. Сто пятьдесят тысяч жителей. Жилые кварталы карабкаются по обдуваемым ветрами холмам, которые как бы нависают над остальной частью города. В порту всегда царит оживление, но в момент, когда мы прибываем в Веллингтон, город живет необычной жизнью. Идет июль 1942 года. Начавшись в Европе, как и в 1914 году, война охватила весь мир. На зелено-голубом море стоят сотни боевых кораблей, выкрашенных в темно-серый или защитный цвет, и с каждым днем их становится все больше. На них развеваются английские либо американские флаги.

Стоит южная зима – дождливо, ветрено, холодно. Жители Веллингтона без всякого удовольствия рассматривают это скопище кораблей в порту и на рейде.

– Японцы не преминут напасть на нас. Это будет новый Перл-Харбор[59].

После Перл-Харбора японцы захватили Малакку, Борнео, Новую Гвинею, Соломоновы острова. Новозеландцы считают, что следующая цель японцев – Австралия. Затем произошла Мидуэйская битва, и на дно отправились один американский и три японских авианосца. Война может затронуть и Новую Зеландию. Японцы могут совершить нападение на Веллингтон, пока там стоит армада.

Но угроза минует. В последний день июля мазутная вонь усилилась, как никогда. Армада – эскадренные миноносцы, крейсера, линкоры, авианосцы – отплывает. Корабли исчезают на севере, оставив в порту несколько сторожевых судов. Они уходят надолго. Война удалилась. Слава Богу!

В августе газеты запестрели новым названием – Гуадалканал. Оно будет склоняться на все лады несколько месяцев. «Гуадалканал – зеленый ад». Тихоокеанский Верден. Большинство великолепных кораблей, стоявших в Веллингтоне, ушло на дно в районе острова Гуадалканал, в двух тысячах километров к северу от Новой Зеландии.

26 декабря 1942 года. Над рейдом Веллингтона сияет солнце. Дует свежий северный бриз. Два американских сторожевых судна покидают рейд. Они отправляются на патрулирование и встречают небольшое парусное судно норвежского типа с заостренной кормой около десяти метров в длину, которое безуспешно пытается войти в бухту, борясь со встречным ветром. Один из сторожевиков подходит чуть ближе, поскольку человек, сидящий у руля парусника, подает руками знаки.

На мостике небольшого военного судна стоят капитан и вахтенный офицер – они держат бинокли у глаз.

– Тип не похож на раненого или больного, – говорит капитан, – его парусник не выглядит поврежденным. Курса не менять.

– Может, он хочет, чтобы его взяли на буксир, потому что он не успевает домой к чаю. Ну и наглецы эти гражданские! Отправить бы их в Гуадалканал, пусть на собственной шкуре попробуют, что такое война. Мне кажется, на нем аргентинский флаг.

– Опять аргентинский коммерсант из Веллингтона. Их прямо распирает от гордости, что они граждане нейтральных стран.

Шесть раз крохотный парусник пытался подойти ко входу в порт. И шесть раз северный ветер и вызванное им сильное течение отбрасывали суденышко в открытое море. После шестой попытки человек убрал грот-парус и в полном отчаянии рухнул на палубу. Его обветренное лицо, заскорузлое от соли, рваные куртка и брюки могли бы подсказать офицерам сторожевика, будь те повнимательнее, что человек не похож на обычного яхтсмена и что прибыл он издалека.

На следующее утро поднялся южный ветер. Суденышко на всех парусах двинулось по портовому фарватеру. За рулем сидел улыбающийся человек – от вчерашнего отчаяния не осталось и следа. Парусник лег в дрейф рядом с небольшим военным катером, стоявшим у входа в порт. Яхтсмен молча предъявил судовые документы офицеру-новозеландцу, блондину громадного роста. Тот медленно и внимательно прочел их:

«Вито Дюма. Член Аргентинского яхт-клуба. 42 года.

Буэнос-Айрес. Выездная виза: 27 июня 1942 года.

Кейптаун. Южная Африка. Прибытие 27 августа 1942 года.

Отплытие. 14 сентября 1942 года».

Разинув от удивления рот, офицер окидывает взглядом крохотный парусник и смуглого невысокого крепыша, затем хмурит брови.