Индийский поход

– Но к чему эти нападения и убийства на дворян? – все же поинтересовался он, увидев не очень понятный момент в истории.

– Вас, ваше императорское величество, скорее всего хотя представить в глазах высшего света Европы безумцем, – произнес Державин снова словами графа Орлова-Денисова. – Ведь те, кто подвергся нападениям или сбежали, не особо и скрывали, что являются англофилами и все должны поверить в то, что вы таким образом неадекватно мстите своим врагам в стиле римских императоров Нерона или Калигулы.

– Зачем?!

– Чтобы создать в обществе условия отстранения вас от власти по примеру Георга Третьего или Христиана Седьмого, ваше императорское величество. Ведь по задумке врагов будут изгнаны явные англофилы, но останутся те, кто выражает свои взгляды не столь открыто. Вот они и должны объявив вас безумным, этим обстоятельством нивелировать ваш указ о лишении его высочества Александра титула цесаревича и возвести его на трон как принца-регента, как в Англии, при этом они сами образуют Совет как в Дании, чтобы руководить уже вашим сыном, что как всем известно, так же является англофилом и значит будет выгоден Англии.

– Проклятье!!! Вот значит как?! Ах как они меня обложили! – вновь взбесился Павел Первый, вновь заметавшись по кабинету словно действительно попавший в ловушку дикий зверь. – Но я им не дамся! Слышите?! Не дамся! Найдите этих затаившихся англофилов! Изменщиков надо выжигать каленым железом! Всех в Сибирь!

– Приложу к этому все усилия, ваше императорское величество, – отчеканил Державин, вновь подумав о своем подопечном казаке.

Орлов-Денисов еще на празднестве в честь в том числе возведение его в звание генерал-майора и получения ордена, как-то завел речь о разведывательной действиях, выпрашивая о службе самого Державина, когда он во время восстания Пугачева руководил агентурными мероприятиями, посылкой лазутчиков в стан бунтовщиков, их легендированием, а так же занимался выявлением и перевербовкой неприятельской агентуры.

Василий Васильевич внимательно выслушав рассказ Державина, начал делиться своими идеями о том, как вести сбор информации, в частности вербовать слуг аристократов, кого деньгами, а кого для начала подставив под серьезное обвинение вплоть до уголовного и отмазать от наказания взамен на поставку информации.

Гавриил Романович тогда вспыхнул, дескать бесчестно так поступать, на что свежеиспеченный граф, заметил:

– Иногда, чтобы добыть что-то нужное, к примеру селитру для пороха. Нужно перелопатить тонну дерьма и не замараться не получится. Ну а если будет мало охочих до такой неблагородной работы, берите казачков, мы не брезгливые…

«Неужели знал, что так все произойдет?! Но как?!» – изумился Державин.

Но дальше развития эта мысль не получила. Навалились дела, только успевай вертеться да отчитываться перед нетерпеливым императором.

И надо же случиться такому, что на мельницу этой версии о заговоре выплеснулся дополнительный мощный поток воды в виде супруги Николая Зубова. Он, получив плотницкий «томагавк» в спину разломавшего левую лопатку и пару ребер, находясь в полузабытье под действием наркотических обезболивающих – макового молока, проболтался жене о заговоре, ну а она, что была под стать своему мужу в плане интеллекта, не придумала ничего лучше, (тут еще и страх, что ее тоже могут попытаться убить, помутил ей рассудок, сколько бы его у нее ни было), как кинуться в ноги императору с мольбой о милости и прощении.

Император, находящийся на взводе, совсем взбеленился. Ведь если раньше это были просто подозрения без каких бы то ни было прямых доказательств, то теперь они появились.

– Догнать и вернуть всех беглецов!!! – орал он на генерал-прокурора Обольянинова.

Кого-то генерал-прокурору из мелкой сошки из не слишком расторопных заговорщиков даже удалось схватить недалеко от границы и возвертать назад в кандалах. В общем, все тайное стало явным, как и про ниточки ведущие на туманный Альбион.

Павел Первый приказал арестовать все английские торговые суда и их груз во всех российских портах, а это больше трехсот вымпелов. Всех англичан по сути посадили под домашний арест. Потребовал выдачи утекших-таки за кордон беглецов. В общем обстановка продолжала накаляться…

2

– Что с деньгами делать будем? – поинтересовался Василий Петрович, после того, как пересчитали награбленное.

А за подсчет они взялись только после того, как завершили операцию по разгону и частичной ликвидации заговорщиков. До этого момента все награбленное лежало кучей в подвале графского особняка.

Получилось немало, целое состояние, почти полтора миллиона рублей в золотом эквиваленте. На такие средства можно жить припеваючи до конца жизни практически ни в чем себе не отказывая.

Василий Васильевич по этому поводу даже испытал немалое искушение все бросить и не дергаться. Зачем трепыхаться, куда-то тащиться за тридевять земель, да еще при этом подвергая свою жизнь немалой опасности, как от возможных ран, так и от болезней?