Индивид и космос в философии Возрождения

Итак, ангельское Мышление мыслит и видит Бога, не прибегая к форме и образу, как монада – монаду, солнце – солнце, как чистый глаз – чистое зеркало. Человеческое же видит Бога с помощью формы, то есть через ангельский лик, как диада – диаду, как луна – луну, как замутненный глаз – замутненное зеркало, сокрытая сила – сокрытый объект, то есть Бога, окутанного облаком и осененного тенью Ангела. Действительно, ангельское Мышление является простым, первым и непосредственным образом Бога, воистину Мышлением. Человеческое же Мышление является вторым образом Бога и Его двойником, воспроизведением божественной формы и как бы ее Памятью.

Из этого также явствует, почему это видимое, мировое и материальное солнце поражает, ранит и притупляет остроту наших смертных глаз, [делая] зрение бессильным и затуманенным, тогда как луна позволяет нам смотреть без вреда [для глаз] на ее мягкое свечение и более слабые лучи. Ведь сияние солнца есть как бы след объекта для более возвышенного ока, вроде ангельского Мышления; луна же, как очевидно, подобающим образом обозначает то, что дано и представлено природой нашему Мышлению. Видимое солнце является знаком всякого ангельского знания и созерцания; луна же равным образом – знаком человеческого умозрения и знания. В самом деле, Бог открыт ангельскому Мышлению, как солнце или зеркало, не несущее образа; для человеческого же Мышления Бог познаваем, как луна или как зеркало с неким запечатленным ликом, формой и образом. Действительно, солнце – зеркало без образа, луна – зеркало с запечатленным образом, то есть имеющее изображение.

И если ангельское Мышление является первым, ближайшим и непосредственным образом, ликом и формой Бога, – причем между ним и Богом нет никакой посредствующей формы или твари, – разве оно не сможет само по себе и без содействия формы помыслить Бога? Лик, форма, второй и опосредствованный образ Бога, то есть человеческое Мышление, мыслит Бога, конечно же, сообразно тому, чтó оно есть. В самом деле, так как оно является опосредствованным и вторым, оно не может непосредственно, само по себе и сразу помыслить Бога, но мыслит Бога с помощью ангельской формы и образа, посредством которого обнаруживается, что оно находится на удалении от собственного объекта, то есть от Бога.

Рис. 26.

Глава XLVIII. Солнце и луна суть знаки всей сотворенной Мудрости

Солнце является двояким видимым знаком, то есть ангельского Мышления и ангельского объекта; луна также является двояким знаком, видимым выражением человеческого Мышления и человеческого объекта.

Свет солнца чистый, без пятна, облака, тени и тумана; свет же луны затуманен и смешан. Солнце – зеркало, не несущее образа и формы; луна – зеркало заполненное, несущее видимую форму и зримый образ. Итак, солнце и луна – огромные светила мира и ярчайшие факелы земной сферы, вливающее в нас всю сотворенную Мудрость, открывающие нам явление Божества и показывающие, каким способом тварь, мыслящая и ощущающая, ангельская и человеческая, переходит в Бога и становится причастной божественности, бессмертию и блаженству. Первым переходит в Бога Ангел, вторым – Человек; неразумное же животное – никогда. В Боге – первая субстанциальная и несотворенная Мудрость. После Бога сопричастниками Мудрости являются Ангел, а после Ангела – Человек. Оба они обогащаются сокровищем божественного и собственного познания и ве́дения. Неразумное животное, лишенное и не имеющее Мудрости, не получает дара божественного и собственного познания и бессмертия.

Божественная Мудрость неизменна, она постоянно пребывает в самой себе, в тождественности, доброте, добродетели, красоте, свете и сиянии, сторонясь и избегая всякого Неразумия, инакости, злобы, неподобия, неравенства, беспорядка, мрака и тьмы, нетвердости и греха; кроме того, она выше всякого забвения, светлее всякого незнания себя, никогда не поглотима великой пропастью грехов и головокружительной бездной лжи.

Ангельские же и человеческие твари являются сосудами Мудрости и природными зеркалами, способными воспринять божественный образ и свет, созданными главным образом для Мудрости, воздействующей на душу, в качестве сокровенных вместилищ божественного сияния; так как они не вечны, но перешли из Небытия в Бытие, они смогли впасть во зло, и, наконец, падши, они отторгнуты от Бога и мира с Ним. Ведь они стали покорны Неразумию, инакости, неравенству, неподобию, беспорядку, переменчивости, разделению, невежеству, тьме, бездне греха и забвению смерти.