Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы

Войну в Кашмире можно по праву окрестить «странной войной», прежде всего из-за количества парадоксов, возникавших во время этой войны, – где-то трагических, а где-то и курьезных. Во-первых, это была первая в истории война между двумя британскими доминионами. Во-вторых, главнокомандующими обеих армий были англичане, имевшие статус иностранных офицеров, временно находящихся на индийской или пакистанской службе. Наконец, впервые в истории на поле боя встречались две армии, имевшие практически одинаковое вооружение, униформу, организацию и подготовку. Причем, в то время, пока индийские и пакистанские солдаты убивали друг друга в Кашмире, некоторые индийские части продолжали нести службу на северо-западной границе Пакистана с Афганистаном, а другие охраняли караваны беженцев из пакистанского Западного Пенджаба (как, впрочем, и некоторые пакистанские батальоны, сопровождавшие колонны беженцев из Восточного Пенджаба).

В связи с этим особенно интересна роль английских военных в этом конфликте. Если английские генералы в Пакистанской армии постоянно призывали к активным действиям или даже принимали личное участие в разработке решающих операций, как, например, операция «Венера», во многом решившая исход войны, то их коллеги, служившие в Индийской армии – генералы Локхарт, Бакер и другие, наоборот, всячески удерживали правительство Индии от решительных действий, тормозили отправку войск к театру боевых действий или останавливали успешное наступление в самый решающий момент. Генерал Рассел оказался, пожалуй, единственным честным человеком среди английских генералов – именно поэтому он и подал в отставку, как только убедился, что в Кашмире действуют пакистанские войска, а руководят ими его же соотечественники-англичане. Если главнокомандующий Пакистанской армии генерал Грейси призывал бросить в бой все имеющиеся войска и любой ценой остановить индийское наступление в Кашмирской долине и продвижение к Пунчу, то главнокомандующий Индийской армии генерал Бакер наооборот то и дело призывал правительство Индии к сдержанности, «чтобы конфликт не перерос в полномасштабную войну», пытался лишить индийские войска их превосходства в воздухе, требуя отказаться от бомбардировок баз боевиков.

Или вот еще один пример. В то время, как командир пакистанской 7-й Равалпиндской дивизии Лофтус-Тоттенхэм лично руководил операцией «Венера» с целью отрезать индийские войска в Кашмире от баз снабжения в Индии, его коллега, командир 161-й индийской пехотной бригады Хендерсон Брукс без боя сдал пакистанцам перевал Хаджи Пир. В последние дни декабря 1948 года, незадолго до прекращения огня, Хендерсон Брукс вдруг решил вывести посты с высот Леди Гали и Пир Канти, господствовавших над перевалом Хаджи Пир. Как объяснял сам Хендерсон Брукс, это было сделано из-за наступления зимних холодов. Однако, по словам его предшественника на посту командира 161-й бригады, индийского генерала Л.П.Сена, этот шаг не поддавался какому-то разумному объяснению и был абсолютно бессмысленным, если не сказать больше. Ведь зимой 1947 года индийские солдаты стойко удерживали эти высоты, несмотря на снег и холод, тем более, что этими солдатами были уроженцы Гималайских гор – гуркхи, кумаонцы и гархвальцы, привычные и к холоду, и к снегу. В результате, обе высоты и весь перевал Хаджи Пир без единого выстрела были заняты пакистанскими войсками, и освобожденный Пунч оказался вновь отрезанным от Кашмирской долины. (Утешением служило лишь то, что теперь блокада Пунча была снята, и город имел прямое сообщение с Джамму). Стоит ли говорить еще о роли английских офицеров в подготовке вторжения боевиков в Кашмир или мятежа в Гилгите… В отдельности каждый из этих случаев кажется вполне объяснимым, но все вместе они наводят на мысль о заговоре английских генералов. Те, кто вызвался служить на стороне Индии, по указанию свыше или по личным убеждениям явно пренебрегали своими обязанностями. Те же, кто воевал на стороне Пакистана, проявляли завидное рвение, как будто речь шла о защите последнего оплота Британской империи в Индии. Впрочем, именно такая роль и отводилась Пакистану в первые дни его существования…

Многим очевидцам события этих дней казались кошмарным сном, а перечисленные странности еще более подчеркивали всю неестественность происходящего, всю бессмысленность братоубийственной войны, спровоцированной «британскими сахибами», чтобы напоследок хлопнуть дверью… По слухам, покидая Пенджаб, охваченный религиозной враждой, некоторые английские чиновники и военные говорили «Погодите, мы скоро вернемся обратно!». Ведь именно они сделали Индию единой, как они сами считали. А раз так, то Великобритании самой судьбой уготовано оставаться главным арбитром между двумя новыми доминионами. «Правь, Британия», – как говорилось в любимой песне английских сахибов в колониальные времена…