Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы

В ответ махараджа стал еще более решительно искать поддержки у Индии. 15 октября Его Высочество отправил престарелого генерала Джанака Сингха и все его правительство в отставку. В отставку были отправлены и английские «советники» махараджи, служившие ему верой и правдой в дни расправы над движением «Вон из Кашмира!», – начальник штаба армии махараджи, бригадный генерал Х.Л.Скотт, и генеральный инспектор полиции княжества Пауэлл.

На пост премьер-министра был назначен Лал Мехр Чанд Махаджан, индус некашмирского происхождения, а его заместителем стал Рам Лал Батра. Три ключевых министерских поста предполагалось отдать представителям Национальной конференции Джамму и Кашмира, кандидатуры которых одобрит махараджа. Наконец, на пост начальника штаба армии был назначен бригадный генерал Раджендра Сингх, индус-догра. Все это дало повод для пакистанских властей и прессы обвинить Хари Сингха в нарушении заключенного ранее Установочного соглашения. По условиям этого соглашения, махараджа не должен был заключать никаких соглашений с другими странами, направленных против Пакистана. Однако этот пункт давал повод правительству Пакистана расценивать любые контакты правительства Кашмира с Индией как нарушение Установочного соглашения. Как раз в сентябре Индия начала строить автодорогу из Патанкота в Джамму, а в начале октября новый премьер-министр княжества М.С.Махаджан был направлен с миссией в Дели. В ответ Пакистан обвинил махараджу в поиске внешних союзников и в том, что его политика «направлена против воли народа княжества».

Возможно ли было мирное урегулирование конфликта в эти дни? Лорд Бирдвуд объяснял его невозможность личными амбициями Шейха Абдуллы и Джинны. Однако в действительности руководство Национальной конференции приложило много усилий, чтобы достичь соглашения с Пакистаном. Один из видных деятелей НКК Гулям Мохаммед Садык 10 декабря 1947 г. рассказал о таких попытках.

«Незадолго до вторжения, – сообщил он, – Национальная конференция уполномочила меня встретиться с пакистанским правительством и добиться признания на высшем уровне демократических прав народа Кашмира на самоопределение… Я встретился с премьер-министром Пакистана [Лиакатом Али Ханом] и другими министрами, но безуспешно»⁴¹.

Почему руководство Пакистана категорически отвергло идею самоопределения Кашмира, сделав невозможным мирное решение проблемы? Ответ на этот вопрос дал другой деятель НКК, Бакши Гулям Мохаммед 17 ноября 1947 г. в интервью газете «Dawn»:

«Пакистанские лидеры не хотели позволить Кашмиру определить свою судьбу путем референдума. Как сообщили мне, пакистанские лидеры заявили, что если Шейх Абдулла не обещает Пакистану, что Национальная конференция будет твердо выступать за присоединение княжества к Пакистану, то они не одобрят идею референдума. Это требование было совершенно неприемлемо для лидеров Конференции»⁴².

Таким образом, идея референдума в Кашмире, на которой пакистанское руководство настаивало ранее, после освобождения Шейха Абдуллы стала абсолютно неприемлемой для Пакистана. Выбор был окончательно сделан в пользу вторжения.

14 октября 1947 г. индийские газеты опубликовали речь заместителя премьер-министра Джамму и Кашмира Р.Л.Батры, с которой он выступил 12 октября в Дели, где находился с официальной миссией. От лица кашмирского правительства Батра опроверг заявления пакистанского правительства и прессы о планах присоединения Кашмира к Индии. По его словам, правительство махараджи действительно рассматривало Индию в качестве союзника, однако о присоединении речи не шло.

«Мы намерены сохранить дружеские отношения с Индией и Пакистаном, – сказал он. – Несмотря на постоянные слухи, мы не имеем намерения присоединиться к Индии или к Пакистану. Махараджа и его правительство постановили, что никакого решения в этом роде не будет принято до тех пор, пока на наших землях царит мир. Единственное, что может заставить нас изменить такое решение, это если та или другая сторона попытается применить силу против нас…».