Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы

К середине октября 1947 года банды боевиков действовали почти на всей территории Пунчского джагира и дистрикта Мирпур (в провинции Джамму), за исключением крупных городов, таких как Пунч, Багх и Равалкот, где находились гарнизоны войск махараджи. В дистрикте Джамму боевики окружили города Котли, а в г. Наушера и Мирпурском дистрикте мятежники при поддержке вторгшихся патанских племен захватили несколько складов с оружием и боеприпасами.

В ответ на рейды из Пакистана и выступления мятежников, махараджа Джамму и Кашмира прибег к репрессивным мерам. Один бригадный генерал армии махараджи, отвечавший за оборону участка границы княжества между Джамму и пакистанским Сиалкотом, признал в беседе с пакистанским бригадным генералом, что отдал приказ изгнать всех мусульман из приграничной полосы шириной в 3 мили с помощью минометов и автоматического оружия. Один из кашмирских политиков, выступавших за присоединение к Пакистану, приводит другую историю, будто в сентябре 1947 года войска махараджи «с целью поддержания правления Догра начали бессмысленный грабеж целых районов, населенных мусульманами» в дистриктах Мирпур и Пунч. Полковник армии махараджи, догра Балдев Сингх Патхания, назначенный военным администратором этих районов, по слухам, похвалялся: «Мы завоюем страну, как это сделал наш предшественник махараджа Гуляб Сингх». Местные старейшины направили в адрес махараджи Хари Сингха несколько телеграмм с просьбами о помощи, но не получили ответа. Тогда, якобы, местные жители, среди которых было много демобилизованных после Второй мировой войны солдат, подняли мятеж. В окрестностях Пунча произошло даже небольшое сражение между правительственными войсками и мятежниками⁴⁰.

Вероятно, эти обвинения не были совершенно беспочвенными, так как махараджа Хари Сингх и в прежние годы не особенно церемонился с какими бы то ни было мятежниками или политической оппозицией. Примером тому может служить хотя бы подавление движения «Вон из Кашмира!», начатого Шейхом Абдуллой в мае 1946 года. Однако этим обвинениям явно не хватает доказательств. По-видимому, пакистанская пресса поспешила причислить к «восставшим» те банды боевиков и просто грабителей, которые совершали рейды с пакистанской стороны границы и разоряли деревни своих же соплеменников, а ответные меры по пресечению набегов представить как «подавление восстания» или даже «целенаправленное притеснение мусульман». Что же касается тех жителей княжества, которые в результате «зачистки» 3-мильной приграничной полосы остались без крова, то их судьба действительно вряд ли волновала махараджу…

Тем не менее, это послужило достаточным поводом, чтобы власти Пакистана тут же обвинили «махараджу-индуса» в притеснении кашмирских мусульман, а также… в набегах на пакистанские деревни! Под предлогом защиты прав своих единоверцев, пресса Мусульманской лиги потребовала немедленного присоединения Кашмира к Пакистану. 12 октября 1947 г. пакистанские власти направили телеграмму премьер-министру княжества, в которой сформулировали свои обвинения в адрес махараджи. Просьба кашмирского правительства принять меры против вторжений боевиков с пакистанской территории в ней игнорировалась. Вместо ответа, пакистанские власти обвинили правительство Джамму и Кашмира в потворстве преследованию мусульман на территории княжества со стороны индусов и сикхов (!). В тот же день правительство Пакистана телеграфировало британскому премьер-министру Клементу Эттли, что в результате расправы войск махараджи над мусульманами в Кашмире возникли волнения среди военнослужащих Пакистанской армии – уроженцев кашмирской провинции Пунч. В другой телеграмме от того же числа говорилось, что кашмирские войска предпринимают рейды из Джамму на территорию пакистанского дистрикта Сиалкот (Западный Пенджаб). Так выглядела пакистанская версия событий в Кашмире. Изложенные в них обвинения были голословными, однако в Англии им охотно поверили…

13 октября, в сообщении для прессы, пакистанское правительство заявило, что семьи солдат – уроженцев Пунча, служащих в пакистанской армии, подверглись нападению войск махараджи, и что дальнейшие события там вызывают в Пакистане серьезное беспокойство, так как многие пунчские солдаты Пакистанской армии готовы выйти из повиновения. Повод для вторжения был официально сформулирован, а последние слова содержали открытую угрозу «джихада» против махараджи. В тот же день, в 7.15 утра, вооруженные пулеметами, гранатами и легким автоматическим оружием пакистанские солдаты атаковали пост кашмирских войск (один взвод) у села Бабийя (в 12 милях юго-восточнее г. Самба). Тогда же пакистанцы напали на деревни Раджпура, Нанга, Барро Чак и Самдхо Чак, расположенные вдоль границы, в 3 милях от города Рамгарх (провинция Джамму).