Индокитай: Пепел четырех войн (1939-1979 гг.)

С какой целью «колдун» распространяет сведения о том, что якобы существует некий «король заосцев»? Почему он родился и живет именно в Пекине? И зачем Лин подстрекает людей национальности зао к бегству в Китай? Как и откуда появился в этих краях сам Тан Сай Лин?

Выяснилось, что, во-первых, колдун не так уж стар, как он представлялся местным жителям. Ему всего 48 лет. А для того, чтобы выглядеть «почтенным» старцем или по крайней мере человеком на склоне лет, он искусно гримировался. Смывал же он грим лишь поздней ночью, а утром до рассвета наносил его вновь.

Стало известно и другое. Из Центра пришло сообщение, что прежде колдун носил имя Кай и сотрудничал с французскими колонизаторами, состоял на учете в картотеке шпионско-диверсионной группы «Байяр» в Каобанге. Замешан в убийстве мирных вьетнамских граждан. Затем добывал себе пропитание разбоем в джунглях, на горных дорогах. После подписания Женевских соглашений 1954 года и завершения войны он сменил имя, впрочем, как и род занятий. Оружие спрятал в лесу, отпустил бороду, приобрел посох и одежду старца. Так Кай стал «колдуном» Лином.

* * *

По приказу штаба три контрразведчика – Хай Линь, Сео Фа и Сео Зин – все выходцы из национальности зао, отправились к холму, на котором обосновался «колдун». В национальной одежде, с котомками за плечами, в каждой из которых было по нескольку килограммов риса, две курицы, благовонные палочки, они пришли с приношениями к Тан Сай Лину. Но прежде чем переступить порог дома «колдуна», зная его профессиональную осторожность и природную подозрительность, контрразведчики соблюли все местные обряды. Сначала они отправились к колодцу, что находился у подножья горы Киочай, в 5 километрах от китайской границы. Сюда издавна из далеких деревень тянулись вереницы заосских паломников. Они добирались до этого горного края, чтобы молить Бога, и, по старому поверью, непременно часами смотрели в воду колодца. Люди, по древнему обычаю, верили, что того, кто однажды увидит отражение прекрасных дворцов, площадей, заполненных красиво одетыми танцующими и поющими небесными феями, ожидает счастье. «Но только дети верных истинных заосцев, – усердно развивал поверье «колдун», – могут увидеть отражение фей и даже лик самого короля в воде колодца. Другим народностям это счастье недоступно!». Суеверные горцы шли сюда из поколения в поколение, но так никому и не удавалось увидеть небесных фей или лицезреть короля зао.

У колодца было многолюдно и на этот раз. Здесь же восседал и сам колдун Тан Сай Лин. Он читал молитвы, закатывал к небу глаза, бил о землю челом. Тот, кто желал получить благословение, за несколько монет мог дотронуться до одеяния колдуна. Трое молодых заосцев представились Тан Сай Лину, принесли ему дары и напросились на вечерний «прием-исповедь».

Наконец, когда зашло солнце и ночь окутала горы и джунгли, контрразведчики подошли к хижине «колдуна». Тан Сай Лин при свете керосиновой коптилки в оранжевом одеянии сидел лицом к двери. Зрачки глаз были неподвижны, будто нечеловеческие, стеклянные. На щеках и шее не дрогнул ни один мускул. Пальцы перебирали четки. Губы его едва шевелились, пропуская монотонные звуки. На голове «колдуна» красовался традиционный убор с разрисованными драконами.

От имени «трех заосцев» Хай Линь сделал шаг вперед, пал на колени и молвил:

– О, знаменитый кудесник! О, всевидящие Боги! Мы – трое юношей из племени зао пришли сюда из далекого местечка Шапа. Приехали по призыву короля зао и заверяем, что преданы нашему народу и его повелителю. Мы будем всегда следовать заветам нашего короля.

Тан Сай Лин многочисленными вопросами проверял молодых людей, пока не признал их «тремя истинными и преданными заосцами». Тогда он церемонно вознес руки к небу и проговорил:

– Листья всегда падают к корням дерева. Мы – все заосцы, должны защищать друг друга. Уже давным-давно мы живем и испытываем немалые трудности во Вьетнаме. Наши муки связаны с тем, что мы потеряли и долго не могли найти нашего повелителя. Только теперь заосцы обрели своего короля и знают, что он живет в Пекине. Значит, и наше место – быть рядом с ним. Возвращайтесь в Шапа и сообщайте всем: наш король – в Пекине. Надо готовиться к отъезду в Китай. Таков приказ короля. Все люди зао должны уйти на Север, и горе тем, кто останется в этой нечестивой стране Юга.

Но прежде чем «отправиться в Шапа», контрразведчики попытались установить связи «колдуна» с лазутчиками, что приходили «с другой стороны», из Китая. Им удалось узнать, что в деревню Синсан, где обосновался и проповедовал «колдун», часто тайком захаживали два китайца. Они по ночам пересекали границу, и в доме Тан Сай Лина им был всегда готов ужин и ночлег. Дары прихожан – рис, свинина, курятина, бутыль самогона, настоянного на горных кореньях и стружке рогов молодого оленя, были всегда в их распоряжении.