Indrik_2011_Yugoslaviya

Кстати, говоря о позиции Италии в вопросе о принадлежности адриатического побережья, стоит упомянуть о прелюбопытной беседе, состоявшейся в феврале 1915 г. в здании на Певческом мосту между послом Италии в Петрограде маркизом Карлотти и директором Канцелярии МИД бароном М.Ф. Шиллингом. В ответ на заявление посла о том, что «для Италии создание большого и сильного южно-славянского государства на берегах Адриатики едва ли было бы приемлемо», российский дипломат заметил: «Даже с точки зрения противостояния сербо-хорватскому слиянию, Италии следовало широко отнестись к законным требованиям Сербии о выходе к Адриатике, так как если Италия в то же самое время поставит себя во враждебные отношения к хорватам, стремясь овладеть частью их земель, и возбудит против себя сербов, препятствуя обеспечению их жизненных интересов путем приобретения достаточной части побережья, то этим самым Италия сама толкнет хорватов и сербов в объятия друг другу, заставит их забыть разногласия для объединения в одном, а именно в общей борьбе против Италии»⁶⁶. Как в воду глядел проницательный Маврикий Фабианович - по этому сценарию и будут развиваться взаимоотношения сербских, хорватских и словенских политиков. Всех их сплотит на время общая борьба против итальянских амбиций.

И здесь мы подходим к анализу планов и концепций политических эмигрантов из Хорватии, Далмации, Словении, Боснии и Герцеговины, образовавших в мае 1915 г. в Лондоне так называемый Югославянский комитет, который стал вторым важнейшим политическим фактором развернувшегося в годы Первой мировой войны юнионистского движения югославян.

Планы югославянской эмиграции. С началом войны немалое число политиков из Словении, Хорватии, Далмации, Боснии и Герцеговины оказалось в эмиграции, где ими был основан Югославянский комитет. В него вошли Анте Трумбич, Франо Супило, Иван Мештрович, Франко Поточняк, Нико Жупанич, Богумил Вошняк и другие. Председателем новой организации стал адвокат из Сплита, бывший депутат далматинского земельного парламента А. Трумбич. В 1916 г. Югославянский комитет имел своих представителей в Париже, Женеве, Петрограде, а также в США и Южной Америке, где находились многосоттысячные колонии югославян-переселенцев.

Опираясь на идею «народного единства» сербов, хорватов и словенцев, члены Комитета выступали за поражение Австро-Венгрии в войне, объединение всех ее югославянских областей с Сербией и образование единого югославянского государства. Главным мотивом такого стремления была весьма ощутимая опасность германизации и мадья-ризации югославян империи, а также желание объединить в рамках этого государства все до того расчлененные хорватские и словенские земли. В меморандуме Комитета, переданном 6 мая 1915 г. французскому правительству, оба эти мотива (для хорватских земель) представлены особенно наглядно: «Хорватия и Словения веками боролись за свою самостоятельность как против германизации и австрийского централизма, так и против мадьяризации. Для Хорватии нет более естественного места, чем в составе Югославии кроме всего прочего еще и потому, что хорватский Сабор⁸⁰ постоянно выступал за территориальную целостность Хорватии», ведь «Далмация всегда была составной частью хорватского государства»⁶⁷.

В феврале 1915 г., находясь проездом в Нише, Ф. Супило открыто агитировал Паши-ча за осуществление своей заветной мечты - «объединения юго-западных славян под эгидой Сербии»⁶⁸. Эту задачу Супило считал настолько важной, что, как сообщал Сазонову российский посланник в Черногории А.А. Гирс, «в случае, если не удастся прийти к соглашению (с сербами, касательно объединения с хорватами и словенцами. - А.Ш.)», он намеревался «убедить нас (Россию. - А.Ш.) в необходимости навязать свое властное решение»⁶⁹. Для того же, чтобы проект такого объединения был благосклонно воспринят в столицах государств Антанты, Супило предлагал Пашичу пойти навстречу союзникам и «отказаться от Македонии в пользу Болгарии». «Судьба присоединения Далмации к Сербии, - уверял он сербского премьера, - зависит от уступчивости последней относительно Македонии»⁷⁰.