Indrik_2011_Yugoslaviya

Следует отметить, что необходимость прибегать к услугам старой партийной элиты понималась Александром с первых дней установления режима личной власти. Пытаясь привлечь на свою сторону население отдельных национально-исторических областей и их традиционных политических представителей, король пользовался испытанным методом кнута и пряника. Многозначительные кадровые решения - назначения или отставки в ближайшем королевском окружении, соблазнение постами и даже несуровые репрессии - должны были дать понять оппонентам режима, что тот, стоя на своем, все-таки не стремится сжигать мосты в отношениях с ними.

Примирительным сигналом всем оппозиционным силам стал уход в апреле 1932 г. П. Живковича с поста главы правительства. Солдафона, известного своей непримиримостью в борьбе с «проклятым прошлым», сменил В. Маринкович, демонстрировавший склонность к ревизии диктатуры. Бывший представитель ДП продержался, однако, на своем месте недолго - до июля 1932 г. Очередное «закручивание гаек» осуществляли премьеры-экс-радикалы: Милан Сршкич (до января 1934 г.) и Никола Узунович (до конца октября 1934 г.).

Особое значение король придавал тому, как воспринимались его действия в пречанских регионах. Так после 6 января знаками расположения, демонстрируемого югосла-вянам-католикам, стало сохранение чиновниками - членами ХКП их постов в местных районных администрациях, а также включение в состав первого правительства словенца А. Корошеца (единственного из лидеров старых партий) и значительного числа хорватов. «Хорваты получили пять министерств. Значит, эта часть народа не будет чувствовать себя угнетенной или оставленной без внимания», - так оценивал желательные последствия данного шага король в интервью французской газете³⁷.

Поначалу подобные решения не входили в явное противоречие с официальным курсом. Однако с течением времени, по мере того как становилась очевидной бесперспективность/ невозможность его реализации, попытки короля заигрывать с формально запрещенными партиями стали все более откровенными, нарушавшими надплеменной принцип «несть ни эллина, ни иудея.». Широкий резонанс в 1930 г. получило неожиданное вхождение в состав правительства четырех бывших членов руководства ХКП, служившее с точки зрения официального Белграда свидетельством отказа хорватов от оппозиционности. «Kolnische Zeitung» писала: «Если раньше всегда подчеркивалось, что правительство диктатуры абсолютно неполитическое и не признает принесшие столько вреда политические партии, а только стремится своей добросовестностью привлечь население, то теперь в Белград приглашаются личности с ярко выраженной политической ориентацией. бывшие члены презренной Хорватской крестьянской партии. Более того, им должны уступить свои места далекие от политики специалисты Франгеш и Дринкович. Речь идет о политике в худшем смысле этого слова. Остается подождать и посмотреть, какие плоды она принесет»³⁸.

Главным «плодом» стало осознание современниками непоследовательности власти, ее готовности поступиться основными политическими принципами ради расширения круга сторонников. Подобные проявления слабости режима предопределили характер его отношений с главной оппозиционной силой - Хорватской крестьянской партией, чьей приязни король добивался с 1930 г. и до последних дней жизни. Все попытки Александра Карагеоги-евича убедить Владимира Мачека перейти на его сторону остались безуспешными. Не помогли даже неоднократные аресты и угрозы длительного заключения - средство, некогда сделавшее покладистым первого председателя ХКП Степана Радича.

Упрямство Мачека, в заключении встретившего известие о марсельском покушении, происходило из понимания того, что чем дольше ХКП отвергает поступавшие из Белграда предложения, тем более выгодными для нее будут результаты неотвратимого кризиса диктатуры и конечное решение хорватского вопроса. Предпочтительность выжидательной позиции объяснял Анте Трумбич, в 1930-е годы занимавший высокое место в партийном руководстве: «Не нужно себя обманывать, будто можно добиться чего-то серьезного (приняв предложения короля. - А.С.). А даже если бы мы добились хотя бы 50 % того, что хотим и на что имеем право, где гарантии, что эти договоренности будут соблюдаться? Ведь физическая сила на той стороне. Из рук не выпускают реальную эффективную власть. А когда под давлением обстоятельств. они будут готовы уступить нам эти 50 %, это будет подтверждением того, что вода подступила к их порогу. И мы сможем взять в свои руки все 100 %»³⁹.

Неуступчивость ХКП Александр пытался нейтрализовать известным с 1920-х годов способом - так называемым окружением Хорватии силами сербов и словенцев. С этой целью незадолго до смерти он прилагал небезуспешные усилия по примирению придворных радикалов во главе с Н. Узуновичем и старой НРП, руководимой Ацей Станое-вичем. О готовности находившегося по домашним арестом за строптивость А. Короше-ца сотрудничать король узнать не успел. Запланированная правительственная комбинация была реализована уже принцем-регентом Павлом Караегоргиевичем.