Indrik_2011_Yugoslaviya

Однако почти сразу после сессии в политике некоторых стран-участниц, среди них и Югославии, появились симптомы склонности к тому, чтобы дать задний ход ввиду опасения оказаться в результате принятых обязательств втянутыми в прямое, а тем более военное противостояние Берлину, Риму или Москве. В частности югославская сторона стала проявлять тенденцию уклониться от участия в организации и проведении намеченных белградской договоренностью периодических совещаний в Афинах военных представителей стран Балканской Антанты для рассмотрения вопросов совместной обороны от агрессии небалканских государств. Эта тенденция стала особенно очевидной в обстановке, когда в апреле 1940 г. Германия развернула активное наступление на севере и затем с мая на западе Европы, а одновременно появились признаки военных приготовлений Италии, направленных против Югославии. Белград ссылался в апреле лишь на желательность отложить проведение военных совещаний в Афинах на более поздний срок по тактическим причинам. Например, говорилось о необходимости подождать, чтобы не помешать осуществлению рассчитанных на предстоявшие полгода крупных германских поставок военных материалов в Югославию. Но фактически совещания военных представителей стран Балканской Антанты были тем самым заблокированы югославской стороной и в итоге вообще так и не начаты²⁰.

Югославское руководство чрезвычайно боялось сделать опрометчивый шаг, который бы мог резко ухудшить внешнеполитическое положение страны. Тем более, что в условиях, когда вялотекущая «странная война» на западном фронте сменилась мощными германскими ударами, Белград пугала вероятность того, что этим воспользуется Муссолини для нападения на Югославию. Как уже упоминалось выше, с самого начала войны Павел считал Италию источником главной опасности. И к этому были немалые основания.

На протяжении первых военных месяцев Рим неизменно рассматривал планы агрессии против Югославии с целью овладения Хорватией. Он снабжал усташей деньгами для организации там беспорядков, с прицелом на то, чтобы в Хорватии было поднято восстание, захвачен Загреб, а усташский предводитель Анте Павелич, явившись туда, обратился бы к Италии за помощью и тем самым создал предлог для итальянской военной интервенции. В результате было бы образовано марионеточное королевство Хорватия, корону которого вручили бы королю Италии. Только неготовность итальянской армии и опасения относительно реакции со стороны англо-французской коалиции на такой шаг, особенно в ситуации, когда и Германия могла быть против нападения на Югославию ввиду заинтересованности в стабильных поставках оттуда сырья и продовольствия, удерживали режим Муссолини от непосредственной реализации этих планов²¹. Однако к концу марта 1940 г., а особенно с апреля, когда начались успешные наступательные действия немецких войск в Скандинавии, затем получившие продолжение на западном фронте, у Муссолини проявляются растущие опасения не упустить момент для вступления в войну на стороне Германии, победа которой стала представляться ему все более несомненной. В итоге в первой половине мая он склонился к решению резко приблизить сроки вступления в войну²². Но еще к середине апреля в прессе и дипломатических кругах стали муссироваться сообщения о возможной итальянской военной операции в Далмации. Эта возможность всерьез рассматривалась и западными союзниками. А в Югославии она оказалась в центре внимания как правивших верхов, так и широкой общественности²³.