Indrik_2011_Yugoslaviya

Для режима Муссолини, занявшего позицию неучастия в войне, было заманчивым образовать нейтральный блок под своим главенством как инструмент усиления роли Италии на Балканах. Хотя такой вариант блока был бы направлен, помимо прочего, и против влияния западных союзников в этом регионе, однако Лондон проявил готовность поддержать подобный вариант. Ибо британское правительство посчитало тогда более важными два соображения. Одно - необходимость поощрить Италию, чтобы та продолжала воздерживаться от вступления в войну на стороне Германии, а в перспективе, быть может, и присоединилась бы к западным державам. А другое соображение заключалось в том, что ввиду заинтересованности Рима в собственном преобладании на Балканах блок под итальянским главенством окажется, явно или скрытно, противовесом влиянию там не только англо-французской коалиции, но и Германии, а также возможному советскому давлению на балканские страны, в частности на граничившую с СССР Румынию. Такое фактическое противодействие Берлину и Москве в отношении Балкан совпадало с основными целями, которые в данный момент преследовались в регионе Англией. Франция в принципе разделяла эту позицию, хотя и проявляла заметные колебания, опасаясь любого усиления соседней с нею Италии. Соображениями, отчасти напоминавшими британские, была обусловлена и позиция Румынии, которая наиболее активно из балканских государств выступала за создание блока нейтралов и тоже проявила в итоге, к концу октября 1939 г., готовность к варианту с ведущей итальянской ролью в блоке. К Италии, не граничившей с Румынией, в Бухаресте не относились как к источнику опасности, а наоборот, считали державой, склонной в своих интересах предохранить Балканы от тех же угроз, которые с началом войны особенно тревожили румынское руководство: в первые недели оно было крайне обеспокоено опасностью со стороны Германии, а затем еще больше - со стороны СССР, имевшего территориальные претензии по поводу Бессарабии¹³.

Белград также проявлял, наряду с Бухарестом и во многом вместе с ним, значительную активность с целью создания нейтрального блока на Балканах. И, в свою очередь, надеялся, что блок будет способствовать невовлеченности балканских стран в войну, станет фактором противодействия давлению или агрессии, которые бы угрожали Балканам. Но высшее югославское руководство, тоже считая источником опасности Германию и Советский Союз, усматривало не меньшую, а даже еще большую угрозу в экспансионистских устремлениях Италии в отношении граничившей с ней Югославии. Сообщая об этом в Лондон в первые же полторы недели войны, английский посланник в Белграде указывал, что в югославских «высших кругах», под которыми он подразумевал Павла Карагеоргиевича, и в генеральном штабе британским дипломатам высказывалось даже мнение о «непоправимой ошибке» западных союзников: тем следовало самим вызвать вступление режима Муссолини в войну и нанести ему поражение. Страх по поводу Италии был тем большим, что она могла угрожать Югославии не только со своей территории, но и с тыла - из Албании, находившейся под итальянской оккупацией¹⁴. В последующие месяцы опасения принца-регента в отношении итальянской угрозы лишь укреплялись. И когда на рубеже октября - ноября 1939 г. румынское руководство, активно обсуждавшее с югославской стороной совместные шаги с целью образования балканского блока нейтралов, склонилось к тому, что в сложившейся международной ситуации блок скорее можно создать и сделать его эффективным, если он будет под главенством Италии, Павел скептически отнесся к такой возможности. Обсуждая этот вопрос в своих контактах с англичанами, он не скрывал, что его сдержанность по поводу подобного румынского предложения вызвана опасением, как бы участие Италии в блоке ни привело к ее чрезмерно доминирующему положению на Балканах¹⁵.