Indrik_2011_Yugoslaviya

Возникшее положение продолжало затем усугубляться. После того, как 27 сентября 1940 г. получила оформление дальнейшая консолидация «оси» в виде образования военно-политического Тройственного пакта Германии, Италии и Японии, к нему присоединились 20 ноября Венгрия, а 23 ноября - Румыния, в которой еще с октября началось размещение германских войск. А еще в середине октября последовало германское предложение руководству Болгарии о ее присоединении к пакту. Для Югославии опасность такой ситуации состояла не только в окружении «осью» и угрозе полной изоляции от остального мира. Дело было еще и в том, что хотя начавшийся территориальный передел на Балканах пока не затрагивал югославских границ, однако была вполне ожидаема перспектива следующего раунда территориальных требований, на сей раз обращенных уже к Белграду, со стороны все тех же Софии и Будапешта, поощренных приобретениями, которые им удалось получить под покровительством Берлина в первом, румынском, раунде. И в условиях, когда Венгрия и Болгария становились во все большей мере связанными с «осью» и зависимыми от нее, та могла использовать их претензии как эффективный инструмент давления на Югославию, а в случае несговорчивости последней - вообще наказать ее значительными территориальными изъятиями.

На протяжении второй половины 1940 г. Белград и его дипломатические представители внимательно следили за любыми явными или прикрытыми проявлениями настроений в пользу ревизии югославских границ, имевшими место в Венгрии и Болгарии. Эти проявления, особенно заметные в Болгарии по поводу югославской (Вардарской) Македонии, вызывали беспокойство с югославской стороны, несмотря на постоянные заверения официальных болгарских представителей в дружественно-лояльной политике Софии по отношению к Югославии⁴⁰. Беспокойство существенно возросло в ноябре 1940 г., во-первых, ввиду сведений о нажиме Гитлера на руководство Болгарии с целью добиться ее присоединения к Тройственному пакту, а во-вторых, под воздействием распространявшихся немецкой агентурой слухов, будто в связи с состоявшимся тогда визитом Молотова в Берлин Кремль согласился на ведущую роль Германии на Балканах. Встревоженный Белград пытался выяснить у советских представителей, действительно ли СССР согласен с преобладанием третьего рейха в балканском регионе. И даже просил Москву помочь в выяснении подлинной позиции Болгарии по поводу югославской Македонии⁴¹. Последнее было, очевидно, вызвано югославской надеждой на то, что уже само проявление со стороны СССР перед болгарами заинтересованности в этом вопросе может оказать сдерживающее влияние на Софию. Впрочем, буквально вслед за тем, на рубеже ноября - декабря 1940 г. в югославских верхах возникло серьезное беспокойство в связи с просочившимися в мировую печать сведениями о сделанных Софии Москвой в конце ноября предложениях о заключении советско-болгарского договора о взаимопомощи. Призванное включить Болгарию в сферу влияния и контроля СССР, предложение сопровождалось обещанием советской поддержки болгарских интересов, в том числе территориальных претензий к соседним странам. В Белграде это вызвало опасение возможной поддержки Советским Союзом болгарских устремлений в отношении югославской Македонии. И посланник Югославии в Москве Милан Гаврилович осторожно пытался предостеречь советскую сторону, по его выражению, от «ошибок» в отношениях с Болгарией⁴². Он, как и инструктировавшее его руководство в Белграде, еще не знали, что к тому времени болгарское правительство, консультировавшееся с Берлином, уже отвергло предложение СССР⁴³. И тем самым вопрос, волновавший югославскую сторону, отпадал сам собой.

Что касалось Венгрии, то в югославских верхах еще с поздней весны 1940 г. стали предприниматься усилия, призванные урегулировать отношения с ней. И потому в Белграде сразу же положительно откликнулись на последовавшее в конце ноября предложение Будапешта заключить договор о дружбе между двумя странами. Венгерская инициатива была следствием сложного переплетения разных факторов. Как в тогдашних оценках дипломатических наблюдателей, так и впоследствии в историографии высказывалось мнение, что эта инициатива отчасти стимулировалась с немецкой стороны как один из способов усиления связи Югославии с Тройственным пактом, а отчасти вызывалась стремлением некоторых сил в венгерских верхах путем сближения с Белградом несколько усилить положение Венгрии в отношениях с Румынией и, возможно, даже с Германией. С югославской же стороны были заинтересованы смягчить венгерскую позицию в вопросе о территориальных претензиях к Югославии и к тому же представить договор перед Гитлером как свидетельство своей крепнущей связи с государствами Тройственного пакта. В итоге югославо-венгерский договор о «вечной дружбе» был подписан 12 декабря 1940 г.⁴⁴