Indrik_2011_Yugoslaviya

Если в сообщении официального югославского пресс-бюро 28 октября говорилось, что Югославия готова посредничать между Италией и Грецией, то в заявление югославского правительства в связи с итало-греческой войной, опубликованном 2 ноября, центральное место занимал усиленно подчеркивавшийся тезис, что югославская политика нейтралитета целиком совмещается с дружественными отношениями, связывающими Югославию с Германией и Италией, а по поводу самой войны дело ограничивалось лишь выражением «сожаления» и указанием на «надежду», что югославские интересы «не подвергнутся угрозе ни с какой стороны»⁵³. За кулисами этого последовали на рубеже октября - ноября по различным каналам югославские обращения к Германии с объяснениями того, что Югославия никак не может допустить, чтобы Салоники оказались в руках Италии, а в крайнем случае была бы готова противодействовать этому военным путем. Югославские зондажи немецкой позиции сопровождались даже некоторыми неофициальными намеками, что в случае поражения Греции Белград мог бы за передачу ему Салоник заплатить серьезную политическую цену вплоть до некоторых территориальных уступок в пользу Италии, демилитаризации югославского адриатического побережья и более того - эвентуального перехода от нейтралитета к вступлению в ан-тибританский лагерь⁵⁴.

Одновременно были тем не менее отданы приказы о скрытой мобилизации и концентрации части югославской армии, особенно на юго-востоке, в направлении Греции⁵⁵. Наряду с этим Павел и Цветкович заверили греческое правительство, что если Рим захочет направить итальянские войска в Грецию через югославскую территорию, Югославия воспротивится. На британский запрос о том, как отреагирует Белград, если аналогичное желание выскажет Берлин по поводу пропуска немецких войск, Павел, чуть замешкавшись, ответил, что югославская позиция будет такой же, как в итальянском случае⁵⁶. А на случай возможного болгарского нападения на Грецию югославская сторона указывала, что греко-югославские договорные обязательства о взаимной помощи касаются лишь ситуации, когда Болгария выступит в одиночку, но не будут иметь силы, если София предпримет действия совместно с Германией⁵⁷.

В такой весьма осложнившейся ситуации, порожденной нападением Италии на Грецию, среди некоторых фигур в югославских верхах проявились сомнения в самой возможности продолжения того внешнеполитического лавирования, которое проводилось до сих пор. Эти сомнения были изложены в докладной записке министра армии и флота генерала Недича от 1 ноября, адресованной принцу-регенту и правительству. В ней говорилось, что завершавшееся окружение Югославии германо-итальянским блоком сделало невозможным дальнейшую политику нейтралитета. И необходимо сделать выбор: или решительно присоединиться к Германии и Италии, пока они еще заинтересованы в этом, или, наоборот, столь же решительно встать на сторону Англии. Во втором случае Недич предлагал мобилизовать всю югославскую армию и идти на помощь Греции. Но предостерегал, что это повлечет за собой нападение Германии, Италии, Венгрии, Румынии и Болгарии на Югославию, которая не в состоянии противостоять такой силе и будет ими захвачена и расчленена. Генерал упоминал и о возможности заключения союза с Москвой, но при этом характеризовал положение СССР и перспективу получения оттуда Югославией помощи столь негативно, что этим, в сущности, указывал, что какой-либо расчет на советскую помощь - не более чем иллюзия. Отсюда вытекал и фактический вывод, к которому подводило содержание докладной записки Недича: единственным выходом из положения является присоединение к «оси»⁵⁸.

Однако в последующие дни произошел никем не ожидавшийся поворот событий на итало-греческом фронте. Итальянские войска были отброшены из Г реции обратно в Албанию, и вошедшая туда греческая армия успешно повела военные действия против агрессора. Стало вырисовываться, что война, очевидно, принимает затяжной характер. В результате такого развития пошла на убыль острота, с которой вопрос о Салониках, как и вообще о последствиях итальянского вторжения в Грецию, стоял перед югославским руководством, когда война только началась⁵⁹.

Вместе с тем 5-6 ноября последовали бомбардировки итальянскими самолетами города Битоль (Битола), расположенного в югославской Македонии вблизи стыка границ Югославии, Греции и Албании. Это было расценено как фактическое предупреждение из Рима, чтобы Белград не вмешивался для противодействия целям режима Муссолини в отношении Греции. Ответные шаги югославского руководства шли по разным направлениям.