Индукция страсти

– Ох, психопат, ты придумал мне новое ласковое обращение. Мне нравится. Не терплю всяких «любимых» и «деток». «Гидра» меня удовлетворяет, как и «гадюка». Это так пикантно, – она перебрасывает прядь распущенных волос за спину, демонстрируя мне тончайшее кружево, удерживающее её грудь.

– С чего это я должен называть тебя любимой или деткой? – Искренне удивляюсь я.

– Обычно так зовут тех, с кем обручились. Как говорят, хуже свадьбы только смерть. Только вот, они забывают добавлять, что крепче смерти союза не бывает. Если брак может в любой момент разрушиться, то люди, наблюдающие вместе или, не дай бог, совершившие убийство, никогда не смогут разрушить ту связь, которая уже возникла. Но забудем о ненужной графомании, я ужасно проголодалась, ведь ты опоздал и заставил меня ждать, – ухмыляясь, она подходит к накрытому круглому столу и указывает мне рукой на стул.

Закатываю глаза и бросаю в неё пакет.

– Тебе, гидра, – довольно наблюдаю, как она не успевает поймать и наклоняется.

– Мда, Эйс, обращению с женщиной тебе учиться и учиться. Где твои манеры? Разве так преподносят подарки? – Недовольно отчитывает меня и достаёт из пакета цветок.

– Довольно романтично. Он синий. С каких пор ты стал таким отвратительно милым? – Бланш кривится, разглядывая орхидею.

– Уборка дерьма Уорелла смягчила меня, – хмыкая, сбрасываю пальто с плеч и кладу на спинку стула.

– Тогда нужно найти что-то ещё более грязное, – смеясь, Бланш кладёт цветок обратно в пакет и ставит его на пол, а сама садится напротив меня.

– Телевизор и сейф пришлю завтра, – сообщаю ей.

– Я уже передумала. Хочу картину или фотографию. К примеру, тебя обнажённого. Пусть висит в моей спальне. Только без лица, так никто не догадается о том, кому это принадлежит.

– Ты обнаглела, – замечаю я.

– Я спасла тебя и помогла увидеть то, что ты вряд ли бы узнал сам. Так что имею право требовать у тебя всё, что ни пожелаю.

– Спасла? Бланш, я сейчас придушу тебя. Ты меня в данный момент жутко бесишь.

– А ты меня бесишь постоянно, но ведь я терплю тебя ради общего дела, и тебе придётся включиться в игру. Кстати, о ней. Ты позвонил Нейсону? – Она снимает купола с тарелок, и я оглядываю довольно приличный набор закусок и начинок для тако.

– Я не обязан отчитываться перед тобой, гидра. И ты меня хочешь, а не терпишь. Ты только на меня реагируешь. И только я имею особую власть над твоими желаниями. Да и такая скучная ложь тебе не к лицу, – фыркаю я.

– Зато убийство очень, правда? – В её глазах столько возбуждения от этого слова, что я вновь удивляюсь ей.

– Итак, ты пригласила меня на свидание, чтобы… – делаю взмах рукой, откидываясь на спинку стула, и позволяю Бланш продолжить.

– Свидание? Ни в коем случае, я не хожу на свидания и ненавижу их, поэтому для меня эта встреча представляется, как повод для обсуждения причин случившегося. Знаешь, показывают часто в фильмах, как после очередного происшествия сообщники собираются и складывают найденные части пазла, чтобы продолжить искать другие. Это выглядит нелепо, ведь уже всё давно известно, но я не могу отказать себе в поведенческом клише и в желании увидеть, как ты делаешь точные выводы. Шампанского? – Она указывает на пустые бокалы. Качаю отрицательно головой.

– Мы остановились на том, что любовник Алисии работает на Нейсона, к тому же он был надзирателем Ларка, будущим исполнителем желаний Стэнли, как и развлекался с обоими. Этакая троица непосед. Также Стэнли очень зол на тебя за то, что ты лишил его кормушки, и теперь единственный выход для него продолжать вести жалкий образ жизни – повлиять на тебя путём шантажа, опасностью грозящей жизни Молли. Сам он, конечно же, этого делать не будет, а Уорелл мёртв, остаётся Ларк. Вашего кузена это мало волнует, наркотики в его крови делают этого мужчину тупым и настолько прозаичным, что его можно вычеркнуть из списка опасных врагов. И я хочу знать, что ты думаешь обо всём этом? – Бланш перечисляет известные факты, накладывает начинку в лепёшку и кладёт её на мою тарелку.

– Попробуй, тебе должно понравиться. Гореть будет даже самое ледяное и скупое сердце, – блистательно улыбаясь, добавляет она.

– Лучше начать с того, для чего Нейсон подослал Уорелла к матери, – замечаю я.

– Ох, да, – радостно кивает она и обмакивает хлебную палочку в красный соус.

– Ты знаешь, верно?

– Конечно, Эйс, но сделай это для меня. Меня так возбуждают твой мозг и эта складка на лбу, когда ты думаешь, что я сейчас начну визжать, как прирезанная свинья, если ты не поторопишься, – она хватает зубами хлебную палочку и как пантера, отрывает кусок.

– Обычно прирезанные свиньи уже молчат и отправляются на стол, – замечаю я.

– Так мне на стол лечь, чтобы ты уже начал? Или же принести ведро и позволить тебе лишить меня кислорода? Не тяни время, я очень нуждаюсь в резком повышении пульса, – она обиженно выпячивает губы.

– Больная гадюка, – качаю головой, а она воспринимает это как комплимент. Да, это он и есть, её безумие меня заводит.