Индукция страсти

Если это не самое чистосердечное признание в чувствах, то я ни черта не понимаю больше. И всё же меня не удовлетворяет её ответ, как и то, что осталось в груди. Незавершённость. Недосказанность. Тягучее ощущение предательства.

Выхожу из спальни и уверенно направляюсь в её комнату. Она даже дверь не закрыла, а просто упала обессиленно на пуфик перед зеркалом, бросив на пол бельё. Мои шаги привлекают её внимание, и она втягивает в себя плечи, жмурясь от нежелания продолжать разговор.

– Эйс, ты хочешь, чтобы я умоляла? – Шепчет она.

– Нет. Я должен принести свои извинения за то, что устроил. За то, что забыл, как отвратительно находиться на твоём месте. Быть принудительно опущенной на колени и униженной. Я не этого хотел добиться, но у меня есть оправдание. Я ни черта не знаю о женщинах, кроме физиологии. А ты в курсе всех моих страхов, ты знаешь даже то, что я похоронил себя. И сейчас, признаюсь, я слаб. Ты одним словом выпотрошила всё моё прошлое и заставила меня покаяться, – Бланш поднимает голову и отнимает руки от волос. Наши взгляды встречаются.

– Я потерян, от этого ещё страшнее. Я превратился в полного и законченного идиота, прочитавшего эротические истории. Пролистал даже «Камасутру», но так ничего и не понял. Я считал, что тоже выучил тебя, наблюдая за тем, как и на что ты реагируешь и какое именно поведение желаешь получить. Я уязвлён тем, как глубоко ошибся, – Бланш поднимается с пуфика и делает шаг ко мне.

– Я никогда не ставил женщину наравне с собой. Я никогда не воспринимал женскую особь как нечто необъяснимое и опасное для себя. Но в данный момент я переживаю упадок сил и невероятно мощное разочарование в том, что меня не будут видеть ни кем другим, а только психопатом. С детства я слышал от Нейсона, насколько я уникальный, особенный и необходимый для страны. Я оборотная сторона блестящей медали, и во мне живёт неконтролируемый монстр, умеющий разрывать животных голыми руками, не замечая ни ран, ни боли, ничего. Я устал, что окружающие воспринимают меня именно так. Ты говоришь то же самое, и это уязвляет меня сильнее. Ни разу я не задумывался, какую ценность представляю как обычный человек. Но я же не обычный, а чёртов уникальный психопат, возбуждающий тебя именно этим. А что если я другой? Или хочу им быть? Если я запутался и не могу больше думать логически, складывать цепочки и копаться в нюансах? Я попаду под ликвидацию, стану ненужным и выброшенным. Самое смешное, что до твоего появления, я даже не мыслил в таком ключе, – усмехаясь, отвожу взгляд от блестящих тревогой глаз из-за моей унизительной речи перед ней.

– Эйс…

– Нет, ты не должна уверять меня, что я имею шанс измениться. Не будет такого, это всё ложь, – качая головой, вновь встречаюсь взглядом с глазами Бланш, в которых пролетает секундное удовлетворение. Именно оно возвращает меня обратно и создаёт быструю перемотку всех слов и поступков этой женщины, расставляя всё по местам. Идиот. Какой же я идиот. Она ожидает, что я продолжу свою душещипательную речь, но эта гидра даже не представляет, насколько её отказ и моё уязвлённое состояние повлияли на меня в эту минуту.