Индукция страсти

– Здесь сотни тысяч фунтов, Эйс. Зачем Бланш тебе оставила их? Для чего? – Молли поднимает пачки денег, я хмурюсь и подхожу к сестре.

Присаживаюсь на корточки и, поднимая с её коленей футляр, переворачиваю его. На пол падают не только купюры, но и контракт, на котором стоит моя подпись. Надо сжечь всё. Надо. Должен. Но моя рука тянется к листам, и я перелистываю их, пока не дохожу до подчёркнутого красным текста: «В случае невозможного выполнения желаний Клиента, Исполнитель возвращает полную сумму оплаченных услуг».

– На обратной стороне ещё что-то написано, – тихо произносит Молли, и я переворачиваю контракт.

«Я должен признать себя повинным в том же чувстве, какое преследовало и Вас, когда Вы писали мне», – слова Джека Лондона, как и в первый раз.

Нет. Нет. Я не могу поверить ей. Нет! Она не говорит этим самым о том, что, как и я, ожидая смерти, попытался спасти её. Нет! Она не желает донести до меня всем этим, что она на моей стороне! Нет! Это всё ложь! Я не дам себя запутать снова! Это игра со мной, как и раньше, чтобы я думал, что она всё знает. Она не могла угадать моего присутствия в парламенте в тот день, не могла. Она исполнитель, а не моя женщина. Она не моя! Нет! Она предатель!

– Эйс, с тобой всё в порядке? – Из хаоса панически бегающих мыслей меня выводит обеспокоенный голос Молли, и я сжимаю в руках контракт.

– Нет, я никогда не был в порядке. Оставь меня. Уйди отсюда и без моего разрешения не делай попыток сбежать. Подумай о себе. Уходи, – низко говорю я и поднимаюсь на ноги, ожидая, когда сестра покинет мою комнату.

Как только за ней захлопывается дверь, я снова открываю послание и стараюсь перебороть то чувство, то чёртово чувство раскаяния, которое пытается захлестнуть меня. Нет, я буду бороться. С самим собой. Я не могу ей верить. Я всё видел своими глазами. Нет. Это ничего больше для меня не значит. Я никогда не владел этой женщиной, поэтому у меня нет причин думать о том, что она может быть другой.

Глава 40

– Сэр, у нас кое-что случилось, – врываясь в мою спальню, сообщает Гамильтон.

Поднимаю голову от моих чертежей по предполагаемым местам взрывов, которые больше напоминают бесполезное чирканье по бумаге. Потому что за несколько часов я даже не смог предположить, когда это планируется, и кто должен стать главной мишенью, точнее, какое место. Понятно, что большое скопление людей – важный аспект. А количество забав в ближайшее время увеличится в канун дня Всех Святых и в день Гая Фокса. Две даты, подходящие под план. И предположить это сложно, ведь даже зацепок нет.

– Молли, – спокойно угадываю я, на что он кивает.

– Думаю, она всё же решилась на побег. Взяла мою машину, Молли заходила ко мне пару часов назад, чтобы принести ужин, но крутилась возле моего пальто, достав оттуда ключи от автомобиля. И теперь её удерживают лишь ворота, верно? – Добавляю я и снова получаю кивок.

– Что ж, позволим ей совершить глупость.

– Но, мистер Рассел, это ведь опасно. Они знают, что ваше слабое место – сестра, и вы сделаете всё, чтобы спасти её, даже передать информацию и свою жизнь в их руки! – Возмущается он.

– Конечно, поэтому ты поедешь с Молли, и не будешь препятствовать её встрече с Бланш. Именно к ней она решила направиться.

– Но… я…я не нянька, сэр!

– Знаю. Это просьба с моей стороны: не позволить Молли попасть в неприятности. Сейчас очень напряжённая обстановка, паника продолжается, и они ищут способ достать меня и узнать то, что известно мне. К тому же мне бы хотелось знать, где сейчас находится эта женщина.

– Простите, мистер Рассел, но подозреваю, что вы волнуетесь о враге, – недовольно говорит он.

– Нет, это не волнение, это называется – находиться в курсе всего, что происходит, ведь я отрезан от правительственных решений и докладов. Хотя, думаю, мне сможет помочь один человек. И поездка до дома этой женщины выведет тебя на мужчину, его имя Куб. Скажи ему, убеди его, что я хочу до сих пор помочь ей, и мне нужны кое-какие данные о местонахождении Уилсона. Далее, я сам всё решу, и у нас будет отличный союзник. К сожалению, он умрёт, поэтому не привыкай к нему, – быстро улыбаюсь и тут же принимаю обычное выражение лица.

– Хорошо, сэр, я вас понял, – кивая, он закрывает дверь.