– Нет, ты ошибаешься. Список, в котором указано, где должны находиться смертники, будет у главного. Я долго думала, как это будет проходить с тобой. Тебя свяжут и привезут туда, ты не будешь знать, где находишься. Тебя будут держать и сначала заведут Молли, проверяя, как ты отреагируешь на неё. Ты должен согласиться, а затем тебя посвятят, как и Ларка. Но ты останешься стоять там, когда появлюсь я. Ты вынесешь мне приговор, я доставлю им удовольствие и даже заплачу, умоляя не делать со мной этого. Я потяну время, чтобы ты смог ударить меня. Нет, Эйс, ты сделаешь это, они обязаны поверить в то, что ты принадлежишь им. Я буду гореть на улице, а они будут смотреть на костёр, как и ты. Никаких попыток спасти меня, не единой. Ты позволишь мне умереть, и тогда получишь неопровержимое доказательство их причастности к терактам. А дальше защити тех, кто не имеет понятия об угрозе. Не дай им погибнуть в гонке сектантов за власть. Ты сумеешь увести людей и тогда накажешь зачинщиков. Вот там ты и вспомнишь о том, чему тебя учили.
– Прекрасный план, Бланш, только вот ты забыла о моих желаниях. Ты забыла о том, что я не позволю себе смотреть, как тебя сжигают, словно ведьму. Хотя ты и есть ведьма, но ты моя. Твои суждения и мысли могут быть неверны, ты строишь будущее на догадках, а они необоснованны. Ты не можешь угадать, что взбредёт им в голову. Они фанатики, и я был таким же. Я не согласен с этим, – возмущённо поднимаюсь на ноги, считая, что можно разработать план намного лучший, чем её, воплощая который не придётся потерять ту часть меня, которая навсегда принадлежит этой женщине.
– Скажи, ты так легко готова пойти туда? Ты готова сказать мне прощай так же просто, как представляешь сейчас свою смерть? – Зло шиплю я, бросая на Бланш быстрый взгляд.
– Это не важно…
– Для меня важно. Для меня, понимаешь? Возможно, доверие не такая уж и глупая вещь, гадюка? Может быть, именно всё это заставит нас с тобой понять, что оно существует?
– Иногда страх слишком глубок, чтобы решиться на такое, – сдавленно отвечает она, и я замечаю, как её губы подрагивают, опасаясь сообщить мне страшный приговор.
– Но если я хочу спасти тебя и Молли, то мне придётся научиться доверять тебе, а тебе мне. Я другого не потерплю. Если я им нужен, то буду полагаться на доверие твоим словам, а ты будешь без самовольства следовать моим, – жёстко произношу я.
– Ты считаешь, что можешь меня заставить это испытывать? Ты считаешь, что в твоих силах вынудить меня изменить свои решения? – Насмешливо приподнимает уголок губ. Её руки теребят шёлковый пояс от халата. Она нервничает, находясь в состоянии, в котором не может больше скрываться.
– Я считаю, что ты изначально доверяла мне, точнее, тому парню, которого увидела так давно. Ты выбрала меня. Ты жила мной. Ты добилась того, чтобы я обратил на тебя внимание, как и на твоё нездоровое желание защитить меня, говорящее само за себя. Ты чувствуешь ко мне намного больше, чем просто похоть и долг. Ты влюблена в меня, раз согласна принять смерть только от моих рук. Это особый уровень доверия, гадюка, – метко попадаю в цель, отчего она закрывает рот рукой, стараясь справиться с волнением. Она боится, что сейчас может сорваться с её губ, отсюда и движения.
– Громкое заявление, психопат.
– Не такое громкое, как твой пульс.
– Ты решил, что узнал мою слабость? Ты так надеешься, что я влюблена в тебя, это вызывает смех, – Бланш от напряжения поднимается с софы и пытается совершить побег из спальни. Не так быстро.
– Да, обычно люди, начинающие нервничать, когда их поймали с поличным, не могут контролировать эмоции. Особенно когда у них упадок сил и недостаток крови. У многих смерть или падение, что-то очень сильно эмоциональное вызывает смех. Защитная реакция. Так вот, смейся сколько угодно, потому что мой пульс тоже участился, когда я посчитал, что ты меня предала. Мне было больно терять тебя. И я не желаю переживать это вновь, – перекрываю ей путь, отчего Бланш недовольно цокает и поднимает лицо ко мне.
– Эйс, мы бы никогда не смогли быть парой. Мы не те люди, что готовы жертвовать своими интересами ради семьи. Нам не нужны дети, свадьба, любовь до гроба и другая чушь. Мы лишь призраки, а они не имеют права чувствовать, ведь придёт время прощаться навсегда, и тогда это будет больнее, ведь человек уйдёт по своей воле, а не из-за смерти. Знать о том, что он живёт с кем-то другим – укус намного ядовитей, чем удар любой плетью. Понимать, что время, которое ты отдала ему, ни к чему не привело, ужасно. Но одиночки вроде нас с тобой, не имеют никакого права думать о совместном будущем. Мы слишком подвержены скуке, а она непременно настигнет одного из нас. Лучше смерть, чем всё это.