Что же тогда значит «счастье», если рассматривать его с этой точки зрения? Предполагается, что в данном случае подразумевается источник энергии и стабильности, всегда направленный на достижение не счастья, а других задач, таких как статус, влияние, занятость и деньги. В борьбе с апатией на работе и психологической стагнацией гуру мотивации просто предлагают укрепить силу воли. В этом смысле деятельность, способная привести к состоянию счастья, например общение или отдых, имеют значение, поскольку они могут восстановить физическое и психическое состояние до уровня, позволяющего решить следующую бизнес-задачу. Этот частный вид утилитаризма означает расширение корпоративной рациональности до повседневной жизни, так что существует даже «оптимальный» способ отдыха от работы, рассматривающий прогулку как рассчитанное действие продуктивного менеджмента [133]
. Что же происходит? Несчастье трудоспособных людей является серьезной политической проблемой. Как это стало возможным?Открытие закона сохранения энергии в 1840-х годах, который оказал большое влияние на психологов и философов, таких как Фехнер, послужило источником вдохновения для промышленников и изобретателей. Если количество энергии не меняется после работы, то тогда математический анализ может дать гораздо более производительные технологии. Поиск вечного двигателя стал воплощением этого оптимистического взгляда.
Однако подобный энтузиазм вскоре был сдержан другим открытием, сделанным физиком Рудольфом Клаузиусом в 1865 году. Оно говорило о том, что энергия не остается в том же самом объеме, поскольку она переходит из одного состояния в другое. Фактически энергия постепенно уменьшается. Таким образом, появился закон энтропии, увеличивший тревогу и пессимизм по поводу ближайшего будущего индустриального капитализма. В течение 1870-х годов, когда Джевонс преобразовывал экономику в математическую психологию, физиологи и промышленники стали больше уделять внимания проблеме физической усталости человека, особенно на фабриках. Викторианцы начали рассматривать бездеятельность и безработицу как моральные недостатки наряду с пьянством и плохим характером. А в 1880-х годах появилось мнение, что работа в области индустрии выжимает из людей все соки. Человеческий труд стал уступать место пару.
В то время развивался невроз fin de siècle [134]
. Капиталистические трудовые ресурсы уменьшались, энергичность, от которой зависела западная цивилизация, уменьшалась. Неврастеническим синдромом, формой нервного истощения, предположительно возникшим вследствие напряженной городской жизни, страдали тысячи представителей европейской и американской буржуазии. Прогресс требовал слишком больших усилий.В конце XIX века знания в области рабочего процесса не слишком сильно отличались от современных. Усталость вызывала озабоченность, так же как и бездействие (для бедных) или выгорание (для богатых) сегодня. Она рассматривалась как причина преимущества национальной экономики: различия в продуктивности национальных экономик связывали с различием в психологии и питании трудовых ресурсов разных стран [135]
. Согласно одному исследованию преимущество экономики Великобритании над экономикой Германии заключалось в том, что английские работники ели больше мяса, тогда как как немецкие – больше картофеля. Эргономика развивала изучение и фотографирование человеческого тела в движении, в попытке яснее понять, куда расходуется его энергия. Были изучены мышцы и даже кровь, чтобы узнать, как энтропия влияет на человеческое тело во время работы.В это самое время инженер Фредерик Уинслоу Тейлор начал свою карьеру в качестве первого в мире консультанта по вопросам управления. Он родился в Филадельфии, в известной и богатой семье, чьи корни уходят к Эдварду Уинслоу, одному из переселенцев, приплывших на корабле «Мейфлауэр». Наследственность сыграла огромную роль. Эта знаменитая фамилия, которая давала ему привилегированный доступ к индустриальным компаниям города, оказалась решающей в его карьере. В течение 1870–1880 годов Фредерик Уинслоу Тейлор работал на нескольких преуспевающих производственных и металлургических заводах Филадельфии, где сразу, благодаря связям своей семьи, получал руководящую должность.