Иней

Мне было интересно, слышит ли Торин, что моё сердце снова бешено колотится, потому что этот вид магии, которым он владел, обладал волнующей чувственностью, заставляя моё тело чувствовать себя наполненной, даже если он едва прикасался ко мне.

Торин опустил лицо, его взгляд скользнул по моему. Снова изучая меня. Читая реакции моего тела. Он не просто забирал у меня боль — его магия вливалась в меня. От того места, где его рука коснулась моего тела, щупальца тепла скользили в мою грудь, спускаясь к самому нутру.

В моём сознании промелькнули образы Страны Фейри, а затем непрошеные картинки того, как, по моим представлениям, Торин выглядел бы без рубашки, охотясь в лесу. Охотясь не для убийства. Охотясь, чтобы трахаться, заставлять женщин стонать и наполнять их силой, которую он черпал из земли.

Боги, его необузданная мощь, словно исходящая из самой земли…

Я закрыла глаза, всё острее ощущая, как мокрая одежда касается моей кожи, прилипает, и у меня возникло тревожное желание сорвать её. Как я хотела, чтобы Торин увидел меня обнажённой, использовал свой рот вместо рук… как на настоящей вечеринке Благих.

Но я отказывалась принимать ноющее томление, которое нарастало во мне, потому что я больше не влюблялась в придурков.

«Эндрю. Подумай об Эндрю». Но перед моим мысленным взором я могла видеть только то, как Торин срывает с меня нижнее бельё, раздвигает мои бёдра и жёстко и быстро берёт меня у дуба, пока я не забуду своё имя.

Чёрт возьми, я пробыла с ним всего один день, и этого оказалось достаточно, чтобы попасть под чары прекрасного мужчины. А как же обещание, которое я дала самой себе?

Стиснув зубы, я села, сбросив с себя руку Торина.

— Хватит, — сказала я, переводя дыхание. Я натянула одеяло на грудь, как будто была голой, хотя всё ещё оставалась полностью одетой. Пока я пыталась взять себя в руки, мой голос звучал разъярённо. Даже властно.

Торин удивлённо приподнял бровь.

— Я ещё не совсем закончил.

— Сейчас я чувствую себя прекрасно. Ты можешь отойти от меня, — я кивнула на дверь. — Мне нужно поспать, спасибо.

Никогда в жизни мой голос не звучал так чопорно и пристойно, как у раздражённой библиотекарши в монастыре.

Грёбаный ад. Может, он прав насчёт того, что я склонна к осуждению.

Мои мысли вернулись к нашему предыдущему разговору, где я высмеивала его за то, что он ненавидит вечеринки. Но кто же теперь был ханжой?

Торин сказал: «Настоящая вечеринка Благих».

И теперь я точно поняла, что он имел в виду.

***

Я проснулась на мягких, чистых простынях и глубоко вздохнула. Прохладный ветерок прошёлся по моей коже. Шалини сидела, ссутулившись в кресле с шёлковой обивкой, и её озарял солнечный свет.

Она посмотрела на меня, и её глаза загорелись. Она захлопнула книгу, которую держала в руках.

— Ты очнулась!

Я коснулась своей груди, и мой взгляд скользнул по книгам, расставленным вдоль стен маленькой комнаты. Меня вернули в комнату, где я спала прошлой ночью. Я глубоко вдохнула, с облегчением обнаружив, что боль почти прошла, затем слегка поморщилась, почувствовав синяки вокруг рёбер.

— Я думаю, мне лучше.

Шалини встала.

— Подожди секунду. Ты можешь поговорить с медицинским экспертом, — она подошла к двери и поманила кого-то рукой.

Мгновение спустя Торин вошёл в комнату, и его пронзительный взгляд остановился на мне.

Я с трудом сглотнула.

— Ты ещё не сказал мне, прошла ли я дальше…

— Едва-едва, — сказал он. — Два сломанных ребра и пробитое лёгкое. Оно почти отказало к тому времени, как ты пересекла финишную черту. Ты могла задохнуться или истечь кровью до смерти, — он приподнял бровь. — Последняя, кто прошёл дальше. Ты едва успела переступить черту вовремя, но ты сделала это.

Я сделала долгий, медленный вдох.

— О, слава богам.

Торин сел рядом со мной на кровать, и я почувствовала, как матрас прогнулся под его весом.

— Скажи мне, если что-нибудь болит, когда я к этому прикасаюсь.

О, боги. Вот и конец моей сдержанности.

— Ладно… — медленно произнесла я, не уверенная, что это не отправит меня в какую-нибудь нежелательную спираль похоти. Я начала привставать на локтях, но он поднял руку, давая мне знак лежать на месте.

Торин откинул простыни, и я посмотрела вниз на свою мокрую от пота рубашку. Он провёл кончиками пальцев по моим рёбрам с правой стороны. Между его бровями пролегла морщинка, когда он сосредоточился.

— Тебе больно? Ты не позволила мне закончить твоё исцеление по причинам, которые я, честно говоря, хотел бы узнать.

А я вот не хотела бы.

— Вот так больно, — сказала я, поморщившись, когда Торин коснулся моих рёбер ниже груди. Он пытался быть нежным, но я всё равно почувствовала укол боли. — Ты учишься на врача или что-то в этом роде?

— Здесь, в Стране Фейри, тот, у кого самая сильная магия, является лучшим врачом, а у меня самая могущественная магия из всех фейри в этом королевстве. Ты должна была почувствовать это.

— А как же женщины с отрубленными конечностями? — спросила я.