Иней

Братья Красицкие подошли к ней. Они смеялись, их глаза горели. И только отвратительно пошлый грохот какого-то современного хита, где певица что-то эротически и бесталанно шепчет. А потом… потом её стошнило прямо на младшего брата. А потом у Снежки начались судороги. Пена изо рта. Закатившиеся глаза. Одышка и хрипы. Она упала и потеряла сознание.

Местная охрана быстро отвезла её домой. И дядя больше ни разу не рисковал и не использовал ту комбинацию лекарств, которая оказалась не только неэффективной, а и могла Снежку убить. Ведь тогда при вскрытии вся правда выплывет наружу.

Он никогда больше не заставлял её встречаться с мужчинами.

— Всё, — с облегчением сказала Снежка и рассмеялась, сама себе не веря. — Ничего не было. Ничего. Меня на него стошнило, на Красицкого, прямо на его причиндалы… Ох у него и морда сделалась! А больше ничего не было.

Огонь молча слушал.

Снежка вскочила, ощущая себя чистой и лёгкой. Не было больше запертой двери с чёрными секретами, не было никаких преград к тому, чтобы чувствовать себя счастливой.

— Спасибо тебе!

— Не за что. Я рад, что тебе не пришлось ничего пережить.

— Я пойду.

Снежка выдернула свою руку, вприпрыжку выбежала из медблока и побежала в комнату отдыха. Врубила первую попавшуюся оперетту и встала посреди комнаты, раскинув руки. Закрыла глаза и задержала дыхание.

Звуки грянули отовсюду, растворяя и унося за собой.

Она снова слышала музыку.

* * *

Курсанты справились с проверкой быстро. Местность была изрыта вдоль и поперёк. И дронады, и личные осмотры — всё было проведено в полном соответствии с инструкциями.

И ничего не найдено. Только джунгли, те же самые, в которых курсанты проторчали большую часть времени с момента падения. Ничего. Пусто.

Даже домика фей ни одного не нашли.

— И что это нам должно сказать? — Спросил Лука и уставился на остальных, будто ждал ответа. Но ответа не было.

— Ничего? — Подсказал Вадим.

Лука с досадой поморщился. Обвинять курсантов было не в чем. Они выполнили все предписания, сделали что могли. Можно было попытаться свалить всё на Ахлейна, так, на всякий случай, но Лука не смог толком сформулировать это самое обвинение. Попытался — мол, ты ничего не хочешь сделать. Но на вопросе — что конкретно я должен сделать? — сдался. Не смог выдавить ничего типа — проведи свой шаманский ритуал и посмотри на неизведанное с другой стороны мира. Бред же. После такого приказа любого командира сразу отправят в отставку. Здесь, конечно, этого сделать некому, но по возвращению домой такому человеку командиром точно не быть.

Лука всех отпустил, но курсанты знали — он выдумывает, чем бы их снова нагрузить. В покое не оставит. Может, и правильно — безделье ведёт к появлению всяких нелепых и порой опасных идей, которые рано или поздно кто-нибудь да воплотит в жизнь. И результат всего этого вряд ли будет положительным.

Но прошёл час, и два, и пять — а Лука ничего нового не потребовал.

Как ни странно, именно теперь Жанну стало волновать состояние Ахлейна. Он чувствовал себя как-то необычно. Молчал, конечно, но Жанна видела — что-то не так. Он мог остановится на улице и долго смотреть в сторону джунглей. Временами резко оглядывался, будто хотел увидеть что-то среди зелени или на ветках джунгабасов. Или наоборот, боялся увидеть. В общем, что-то нарушало их идиллию беспечного существования. И конечно, Жанна не стала тянуть и сразу спросила, в чём дело.

В момент разговора они находились в своей комнате и никто посторонний услышать их разговор не мог, но на вопрос — а что, собственно, происходит — Ахлейн ответил шёпотом.

— Мне неспокойно, что-то точит. — Он легко постучал себя по груди. — Но я начинаю думать, что это просто дурость.

— Что это?

— Ты понимаешь… знаешь, что мне хочется сделать?

— Ну?

— Раздеться. Совсем. И уйти в джунгли.

— Да?

Вот уж действительно, что называется, не ждали. Жанна посмотрела на него по-новому. Вот уж кто не похож на эксбициониста, который не может удержаться от того, чтобы не бегать по парку без штанов.

А значит, значит…

— Ну так сделай это, — просто сказала Жанна.

— Ты серьёзно?

— А почему нет? Боишься, что тебя увидят и прикалываться потом будут?

— Нет, чего мне их бояться. У меня дома есть сервис из чистого золота. Вряд ли меня заденут слова человека, который такой сервис даже в руках не держал.

— Вау. Ты что, высокомерный тип?

— Бывает.

— Ладно. Тогда что тебя останавливает?

— А тебя такое желание не удивляет? Я думаю, это… перебор, что ли. К чему раздеваться?

— Может, ты превратишься в оборотня? Мало ли. Надышался чем-нибудь местным и теперь будешь иногда становится собакой.

Ахлейн некоторое время смотрел на Жанну с укором, а после с обидой сказал:

— Ха. Ха.

— Ну правда, чего ты! После всего, что было, после твоего детства… или фей, ты ещё раздумываешь, не перебор ли это? Да я на твоём месте уже светила бы голой попой в зарослях.

— Нет, тебе нельзя. — Очень серьёзно ответил Ахлейн. — Я этого не переживу.

— А я переживу, если ты пойдёшь. Ну что, ну? — Жанна просительно заглянула ему в глаза. — Ну? Давай сейчас.

— Прямо сейчас?