Читаем Инерция страха. Социализм и тоталитаризм полностью

Основную причину неуправляемости Тоффлер видит в непра­вильном планировании, основанном на принципах "технократии". Такой подход ставит во главу угла экономику, произ­водство материальных благ, порождает стремление максимизи­ровать производство и игнорировать все остальные цели и ас­пекты жизни. Но в наше время, говорит автор, именно эти остальные цели и аспекты приобретают решающее значение, опре­деляют социальное поведение людей. Технократическое плани­рование "эконоцентрично" и поэтому неспособно правильно прогнозировать социальные результаты принятия различных ре­шений, в том числе и чисто экономических.

Критика Тоффлером технократического планирования спра­ведлива и обоснована. Но только я очень сомневаюсь, что на не­го можно возложить вину за неуправляемость общества. Не вер­нее ли сказать, что причина неуправляемости — отсутствие еди­нодушия относительно какой-либо высшей цели (что надо бы иметь в свободном обществе) при отсутствии жесткой систе­мы принуждения (что имеет место в тоталитарном обществе). Тоффлер пишет: "Сегодня накапливающиеся свидетельства того, что общество вышло из-под контроля, питают разочаро­вание в науке. Вследствие этого мы видим явное оживление мистицизма. Астрология вдруг входит в моду. Дзен-буддизм, йога, спиритические сеансы и магия становятся популярным времяпрепровождением".25  Сомневаюсь, очень сомневаюсь. Не вернее ли сказать, что неудовлетворенность системой ценно­стей и целей и поиски высших духовных ценностей питают эти увлечения?

Я совершенно согласен с Тоффлером, когда он говорит о необходимости новой стратегии при решении социальных проб­лем. Но какой стратегии? Какова должна быть система целей?

"В свое время и в своем месте одержимость индустриально­го общества идеей материального прогресса сослужила челове­честву хорошую службу. Но теперь, когда мы несемся к супер­индустриализму, возникает новый этос, в котором другие це­ли начинают приобретать такую же роль и даже вытеснять це­ли экономического благосостояния. В личном плане самоосу­ществление, общественная ответственность, эстетические дости­жения, гедонистический индивидуализм и полчище других це­лей соперничают с голым стремлением к материальному успе­ху и часто перевешивают его. Изобилие служит основой, оттал­киваясь от которой люди начинают стремиться к разнообраз­ным постэкономическим целям".26

Насчет вытеснения целей экономического благосостояния "полчищем" других целей все правильно. Но только если это полчище не образует системы, иерархии, и не имеет, следовательно, главнокомандующего, то человек будет жить в суете и тоске, а общество — если оно вообще возможно — будет не­управляемым.

Много целей — значит ни одной цели. Чувственное удовольст­вие — чудесная, незаменимая вещь. Но кибернетическое устрой­ство, называемое человеком, устроено таким образом, что кро­ме чувственного удовольствия и разнообразных переживаний ему еще необходима некая Высшая Цель. Без этого человече­ская кибернетика разлаживается, выходит из строя. Человек ску­чает. Болеет. Стареет раньше времени. Становится невротиком. Сходит с ума. Кончает самоубийством.

Популярный американский журнал констатирует:

"Несмотря на чрезвычайное разнообразие и богатство Аме­рики, несмотря на ее любовь к зрелищам и лихорадочную пого­ню за развлечениями, Америке скучно. Массированное насту­пление на скуку, предпринятое в Соединенных Штатах, потер­пело поражение, и скука стала болезнью нашего времени. Авто­ритетные люди затрудняются указать, сколько людей страдает от скуки, но их миллионы, и их число возрастает.

Молодые люди в особенности подвержены скуке. Доктор М. Роберт Уилсон, главный психиатр Констанс-Балтмен-Уил-сон-Центра в Фэрибо штат Миннесота, специализирующийся по проблемам молодежи, оценивает в 20% число юношей и де­вушек в Америке, которым скука и депрессия доставляет се­рьезные трудности. Эти трудности часто ведут к потере самоува­жения, а в крайних случаях -  к самоубийству. И в самом деле, число самоубийств среди молодежи в Америке резко возрос­ло: с 1960 года частота самоубийств в возрасте от 15 до 25 лет удвоилась, и самоубийство сейчас вторая по распространенно­сти причина смерти в этой возрастной категории.

По мнению некоторых экспертов, одно из самых ужасных массовых убийств в истории Америки последнего времени, совершенное "семьей" Чарльза Мэнсона, было совершенно от скуки". 27

Книга Тоффлера написана с позиций доктрины, которую мож­но назвать антирелигией. Она является перенесением либераль­но-демократической доктрины из сферы политики в сферу культуры. Символ веры антирелигии таков. Цели, которые ставит перед собой человек, — его личное дело, вторгаться в которое — неэтично. Это почти то же самое, что физическое принуждение. Установление обществом иерархии целей — недопустимо. Тем более недопустимо социально определенное понятие о Высшей Цели. Это почти то же самое, что диктатура бюрократии и Вер­ховного Владыки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Весна народов
Весна народов

Сергей Беляков – историк и литературовед, лауреат премии Большая книга и финалист премии Национальный бестселлер, автор книг «Гумилев сын Гумилева» и «Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя». Весной народов назвали европейскую революцию 1848–1849 гг., но в империи Габсбургов она потерпела поражение. Подлинной Весной народов стала победоносная революция в России. На руинах империи появились национальные государства финнов, поляков, эстонцев, грузин. Украинцы создали даже несколько государств – народную республику, Украинскую державу, советскую Украину… Будущий режиссер Довженко вместе с товарищами-петлюровцами штурмовал восставший завод «Арсенал», на помощь повстанцам спешил русский офицер Михаил Муравьев, чье имя на Украине стало символом зла, украинские социалисты и русские аристократы радостно встречали немецких оккупантов, русский генерал Скоропадский строил украинскую государственность, а русский ученый Вернадский создавал украинскую Академию наук…

Сергей Станиславович Беляков

Политика
Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука