Инерция страха. Социализм и тоталитаризм

Левые марксисты и сейчас, по-видимому, мало отличаются от большевиков-ленинцев, не зря они клянутся именем Ленина, а иные и Троцкого. Это означает, что от их прихода к власти надо ожидать того же, что мы видели в России от большевиков. Лешек Колаковский рассказывает о своем разговоре с одним латиноамериканским революционером. Речь зашла о пытках в Бразилии, "Я спросил, - пишет Колаковский, - а чем плохи пытки?" Он удивился: 'То есть как? Вы хотите сказать, что это нормально? Вы оправдываете пытки?" Я сказал: "Напротив, я просто спрашиваю, думаете ли вы, что пытки — чудовищное зло­деяние, недопустимое морально?" "Конечно", — ответил он. "А пытки на Кубе?" "Ну, — ответил он, - это другое дело. Ку­ба — маленькая страна, находящаяся под постоянной угрозой со стороны американского империализма. Они вынуждены использовать все средства самозащиты, как это ни прискорб­но"...."³⁵

Я вспомнил об этом эпизоде недавно, когда разговаривал с молодым англичанином, левым, но не коммунистом. Мы го­ворили об идее "исторического компромисса", только что вы­сказанного Берлингуэром. "Как вы относитесь к коалиции меж­ду коммунистами и христианскими демократами?", — спросил я. Он задумался, потом ответил: "Такую коалицию можно рас­сматривать как положительное явление, если она позволит в дальнейшем сформировать чисто левое правительство, без христианских демократов".

Н-да, подумал я, не хотел бы я очутиться в одной коалиции с этими ребятами. Англичанин, в сущности, мыслит точно так же, как тот латиноамериканец, с которым беседовал Колаков­ский. Подход один и тот же. Ленинский подход.

Возможно, что Берлингуэр думает не так. Но итальянская компартия не состоит из одного Берлингуэра. В каких терми­нах мыслит основная масса коммунистов? Итальянская ком­партия постоянно подчеркивает свою преданность идее прав че­ловека. В последнее время все больше говорят об этом и фран­цузские коммунисты. И те, и другие открыто осуждают обра­щение с инакомыслящими в Советском Союзе. Само по себе это замечательно. Это большой сдвиг в международном ком­мунистическом движении, который порождает надежду, что этому движению, возможно, предстоит в конце концов сы­грать положительную роль в истории. Но для этого необходимо интеллектуальное и нравственное возрождение радикального социализма. Прежде всего, он должен отказаться от нигилисти­ческих и разрушительных аспектов марксизма и от ленинской политизированности. Но этого мало. Необходимо глубокое обновление теоретического багажа, необходимы новые живые идеи. Без этой перестройки базиса самый интеграционизм лево-социалистического движения — его отличительная черта и при­влекательное качество- будет неизбежно порождать механиче­скую интеграцию, тоталитаризм.

Нынешнюю ситуацию в радикальном социализме я не могу характеризовать иначе, как духовное и интеллектуальное оску­дение. Когда мне попадает в руки зарубежный марксистский журнал или книга, я не перестаю удивляться, насколько они по­хожи на советские издания. Та же убогость мысли, те же заучен­ные мертвые формулировки, та же вульгарная, почти карика­турная политизация, та же поучающая самоуверенность. При­веду еще некоторые наблюдения Л. Колаковского:

"Когда я покидал Польшу в конце 1968 года (я не был на Западе по крайней мере шесть лет), я имел довольно смутное представление о радикальном студенческом движении в различ­ных лефтистских группировках и партиях. То, что я увидел и о чем прочитал, я нашел жалким и отвратительным почти во всех (все же: не во всех) случаях. Я не проливаю слез по пово­ду нескольких окон, разбитых в демонстрациях; эта старая сука, потребительский капитализм, переживет такое несчастье. Я также не нахожу скандальным довольно-таки естественное невежество молодежи. Что потрясло меня, так это духовная деградация такого рода, какой я ранее никогда не видел ни в одном левом движении.

Я увидел молодых людей, пытающихся "реорганизовать" университеты и освободить их от ужасающего, дикого, чудо­вищного, фашистского угнетения. Список требований был, с некоторыми вариациями, очень похожим во всех университе­тах. Эти фашистские свиньи из истеблишмента хотят, чтобы мы сдавали экзамены, в то время как мы делаем Революцию; пусть поставят нам высшие оценки без экзаменов. Очень час­то были требования вообще отменить некоторые предметы как ненужные - например, иностранные языки...