Инфант

Метет киргиз Москву чумную
Поганой ссохшейся метлой,
И в летний день и в зиму злую.
Всегда в работе с головой.

Трудолюбив и неустанен,

Степи Тургайской удалец,
В его далеком Киргизстане
Большой финансовый пиздец.

Здесь тоже, в общем-то, несладко,

И не в чести тяжелый труд,
(Туркмены нам прополют грядки,
Киргизы мусор подметут.

Мультяне спешно дом построят,

Армяне подобьют каблук),
Нам все ништяк, нас все устроит,
Своих, должно быть, нету рук.
А руки есть, но не при деле,
Все больше заняты вином,
Ребят, мы скоро в самом деле,
Сольемся с собственным говном!

Стоят заводы, стонут пашни,

Повсюду грязь и воровство,
А мы друг другу сносим башни
По-пьяне. Что за баловство?!

Кропать стихи – души капризы!

(морковь с любовью рифмовать).
Пойду к знакомому киргизу,
Эх, благо есть что подметать.

И за собой, и за тобою,

Свинячить все мы мастера,
Друзья, навалимся гурьбою,
Начнем, как водится, с утра!

Найду метлу себе покрепче,

С родимой с детства я на ты,
Глядишь, на сердце станет легче
От наведенной чистоты.

Глаша

Замесила тётя Глаша
Тесто сдобное не зря,
В чугунке доходит каша
Да уха из пескаря.

Потому как будут гости,

Не просты и не чисты —
На тульях крест-накрест кости,
И на кителях кресты.

«Верный, храбрый и послушный»

Наказал принять чертей!
Чтобы харч на стол был вкусный
Да приличная постель!»

Мол, придут, пожрут и лягут,

С зорькой утренней уйдут…
Вот и трудится бедняга,
Поспевая там и тут.

Кто-то стукнул по окошку!

(так соседи не стучат),
Может Дуська дура-кошка
Кличет маленьких котят?!

Нет, не то, и тётя Глаша

глянь в окно: «О Боже ж мой!» —
Во весь рост солдаты наши
Тихо просят на постой.

Все худющие, как тени,

Братья, деды, сыновья…
Пять недель из окружения
Шли без хлеба и питья!

За калиткой сорок первый,

Окаянный сучий год,
Треплют нервы немцы-стервы,
У Московских у ворот!

И вздохнула тётя Глаша:

«В печке каша, калачи…»
Навалитесь братцы наши
На Глафирины харчи!

Только пища с голодухи

Оказалася не впрок.
Смотрит Глаша, терпит муки
Отощавший мужичок.

Так и сяк его корёжит,

Наизнанку в клочья рвёт…
Кто ж ему теперь поможет?!
Чуют мужики: «Помрёт!»

Так и вышло, кони двинул…

(Смерть любая не легка:
И от пули, и от мины,
И от хлебного куска!)

Схоронили за погостом,

Помолчали и ушли,
А у Глаши снова гости,
Есть ли время слезы лить?!
Лился шнапс в стакан гранёный,
Лился вражий через край,
Доедал фашист холёный
Подостывший каравай.

И смотрела тётя Глаша

Сквозь сердечную тоску
На не съеденную кашу,
На треклятую уху…

Ну а там, под сеном мокрым,

Наспех в яме был зарыт
Наш солдат. Будь трижды проклят
Дней военных скорбный быт.

Графоманам